Читать «Одуванчики в инее» онлайн - страница 118

Она заговорила первая. Конечно.

– Я сделала тебе талисман, – тихо сказала Гаврюшка и достала из кармана пестрый плетеный браслетик с воробьиными перьями. – На счастье… Против всякой гадости. А то что-то ты в последнее время часто по больничным койкам валяешься.

Она протянула мне подарок, и как только я коснулся кончиками пальцев невообразимой мягкости пуха воробьиных перьев, улыбка растеклась по моей задерганной душе. Дремлющий слизняк встрепенулся и насторожился, и льды треснули и поплыли по моим венам.

– В этот раз я даже не был в больнице, – проговорил я сквозь щекочущее горло ликование. – Решил просто подумать, отдохнуть.

– Ну и? Додумался до чего-нибудь? – поинтересовалась Гаврюшка.

Я пожал плечами и нацепил браслет.

– Не знаю даже. Иногда мне кажется, что додумался, иногда – что тут особо додуматься ни до чего нельзя. А надо просто подождать, пока он сам снова уползет.

– Кто он? – насторожилась Гаврюшка.

– Слизняк, – поведал я ей. Она заслуживала честности более, чем кто-либо другой, и я решил поделиться с ней самым сокровенным.

Подумав, Гаврюшка медленно кивнула.

– Да уж, у каждого свои слизняки, которые не хотят уползать. Но я знаю что-то, от чего твой слизняк шарахнется, как от соли.

Я перестал рассматривать свой подарок на запястье и впился глазами в лукаво ухмыляющуюся Гаврюшку. Она встала, а на улице вдруг совсем стемнело и звезды зажглись заговорщическим сиянием.

– Пора вставать, Воробей, – сказала она и открыла дверь. – Все уже на чердаке.

Встретили меня как доблестного воина, вернувшегося с поля боя. Ребята ликовали и прыгали по диванам, привидения вместе с Фрэнком устроили гул и грохот по углам, а пламя двенадцати свечей танцевало в безветренном помещении.

Я уселся на свое царское место и осмотрел взъерошенную стаю. Отсутствие Мирона неизбежно бросалось в глаза. И дело было не только в том, что Мирон был столь яркой личностью, что обычно заполнял собой все пространство. Дело было в том, что в настоящей стае болезненно ощущалась нехватка любого звена. Только все вместе мы превращались в одно пульсирующее целое, способное свернуть горы. И сейчас, без Мирона, мы были надтреснутым организмом. Сердце мое сжалось при мысли о том, что он рыскает где-то там по промозглому февральскому мраку совсем один.

– Ну, рассказывай же! – не выдержал Василек. – Ты обещала все рассказать, как только поднимется Воробей! Вот он, здесь!

Переполох медленно утихал, и Гаврюшка прикрыла веки, как бы уйдя в себя, чтобы набраться мужества и нужных слов для предстоящей истории. Бывает такое, что начнешь рассказывать, а спустя всего несколько фраз замечаешь, что слоги, предложения и образы не клеятся, и хочется уже просто замолчать и заплакать, потому что все повествование пошло комом, и уже ничего не вернуть и не исправить. Но теперь я отчего-то был уверен, что как бы Гаврюшка ни рассказала то, что должна была рассказать, это, во всяком случае, подняло бы во мне бурю.

– Вы наверняка не раз думали о том, где я пропадала в последнее время, – проговорила она в окончательно наступившей тишине и в свете мерцающих свечей. – Так вот, я была в приюте.