Читать «Больше всего рискует тот, кто не рискует. Несколько случаев из жизни офицера разведки» онлайн - страница 14

— Ну так закажи…

Сдвинув столы, объединённая компания продолжила веселье. Курбатову пришлось, естественно на блатном диалекте, пояснять, где, когда и за что он сидел вместе с Коньком. Легенду по действительным событиям они отработали заранее с Отманом, хорошо знавшим биографию Ивана Волкова — Конька.

Совместная пьянка длилась часа два. Курбатов и Мальцев больше о Коньке не упоминали. И это дало результат. Прощаясь, тот, что с золотыми зубами, тихо шепнул Курбатову:

— Слушай сюда. Насчёт Конька: он по четвергам в баню ходит на Пресне, утром.

Операция по захвату Волкова-Конька с тремя корешами прошла на редкость спокойно, без единого выстрела.

На допросе Конёк угрюмо молчал. Тогда Ершов лично пообещал ему смягчение приговора, под которым подразумевался расстрел, если он поможет следствию. И грозный бандит согласился. Он назвал две конспиративные квартиры, которые Янька-Кошелёк облюбовал в последние недели.

Засады организовали по всем правилам, но Кошельков не пришёл. И на старых конспиративных квартирах он тоже не появился. Узнав об аресте Конька, он залёг на дно.

* * *

Пароход швартовался долго, неохотно. Пассажиры в военной форме без погон жадно смотрели с палубы на берег, ожидая, когда же подадут трап. Вот трап наконец-то подали, и бывшие военнопленные, молодые и степенные, бритые и бородатые, загорелые и не очень, не торопясь начали спускаться, чтобы продолжить путь в небольшое двухэтажное здание для проверки личности и выдачи справок, заменяющих новые документы.

Этим майским утром пароход «Олимпия» привёз в Петроград русских офицеров из германского плена. Транспорты с солдатами прибыли неделей раньше. С солдатами всё было просто: домой — и никаких гвоздей! А вот с офицерами дело обстояло совсем иначе. В немецком плену офицерам разрешалось читать газеты, посещать близлежащий городок — выпить по кружке пива да наведаться к девицам из борделя. А денщики даже бегали для своих генералов за водкой, которую худо-бедно заменял местный шнапс. Поэтому офицеры были хорошо информированы о том, что происходит в России, да и в мире. В результате многие из них отказались возвращаться в Петроград в большевистскую Россию. Кое-кто остался в Германии, кто-то, сойдя в Риге или Ревеле, решил пробиваться на юг к Деникину.

Процедура проверки личности и выдачи справок заняла достаточно много времени. Лишь к середине дня штабс-капитан Алексей Балезин вышел за пределы порта. Вдохнул полной грудью, огляделся: вот и на Родине!

Первым делом он отыскал телефонную будку и с удивлением обнаружил, что связь работает. Набрал номер, который хорошо помнил. — Вам кого?

— Будьте любезны, профессора Солнцева.

— Игорь Петрович во Франции.

Алексей Балезин узнал голос жены Игоря Петровича, но представляться и расспрашивать не стал. Что тут расспрашивать — среди множества эмигрантов и его учитель профессор Солнцев. К великому сожалению…

Куда теперь? И кому он нужен?

Он шёл и удивлялся: как изменился город с того памятного 1914-го… Нет ни шумных экипажей, ни нарядно одетых женщин, ни ярких вывесок магазинов. Зато на каждом шагу патрули, а по мостовым проезжают грузовики с вооружёнными людьми.