Читать «Похороны куклы» онлайн - страница 156

– Такое ощущение, что мы празднуем. Что мы празднуем, Льюис? – спрашивает она, и у нее отчего-то дергаются углы рта.

Льюис стоит в жилете и рубашке, закатав рукава выше локтей. Он похож на торговца рыбой, думает Анна, или на зеленщика – его привлекательность вдруг превращается во что-то совершенно обычное и немного смешное.

– Нет, конечно, – ровным голосом отвечает Льюис. – Нам просто нужно тебя подкрепить, и все. И потом, – по гладкой поверхности лица проходит волна раздражения, – почему не порадоваться тому, что можно немного посидеть в тишине, вдвоем. Все силы можно отдать выздоровлению.

Он этого не говорит, но ему стало легче, когда он увидел, как Руби отдали. Казалось, он впервые за несколько месяцев распрямился, дом, который он тащил на спине, соскользнул и рухнул грудой пыли и камня на ковер в гостиной Барбары.

– Лучше? – тихо произносит Анна.

Она подносит бокал вина ко рту, но только смачивает губы.

– Лучше? – эхом повторяет она.

На губах Льюиса складываются слова. Ему надо закричать: я не хотел быть отцом. Не просил тебя о ребенке. Но ребенок родился, и время поменялось. Оно начало тикать быстрее, и все, на что у меня, как мне казалось, была целая жизнь, стало нужно сделать сразу же. Все нужно было воплотить в мгновение ока, и для меня это оказалось непосильно. Он уминает эти слова обратно в горло.

– Сними пальто, – говорит он. – Выпей вина. Да, ты скоро будешь как новая, сама увидишь.

Лучше и как новая – это что-то очень далекое от Анны, недосягаемый сверкающий город. У нее в голове как-то душно от смущения и лекарств. Она похожа на один из домов, которые видела, въезжая в Лондон. Удушающий черный туман мог рассеяться и уйти, но она знает, он оставляет на всем свою метку, большие темные пятна на стенах зданий, сгустки сажи в углах подоконников.

Ночью Льюис похрапывает рядом с Анной, а она лежит с открытыми глазами и смотрит в потолок. Кажется, почти сразу наступает утро, и Льюис встает. Он, вроде бы, нашел другую работу, пока Анны не было, водит фургон приятеля.

– Уверена, что у тебя все будет хорошо? – спрашивает Льюис перед тем, как уйти.

Из вчерашнего сыра и салями на бегу сделаны бутерброды на белом хлебе.

Анна хочет сказать: нет, пожалуйста, не оставляй меня одну, но не делает этого.

– Да, – говорит она.

Когда он уходит, комната становится какой-то жутковатой. Здесь так тихо. Анна чувствует отсутствие Руби, как рану внутри. Она даже может показать, где болит – в области солнечного сплетения. Она вспоминает историю о римском императоре, вырвавшем ребенка прямо из утробы. Вот на что это похоже. Опуская глаза, Анна изумляется, что ее живот под нарядным желтым платьем цел и невредим.

У нее перед глазами стоит лицо зятя, Мика. Глаза, все еще тусклые от горя, оттого, что он потерял свою малышку. В нем как будто выключили свет. Он не протянул руки к Руби. Он почти не говорил, сидел, откинувшись в кресле, и его тусклые глаза скользили по девочке на руках у Барбары. Во дворе начали зарастать сорняками клумбы, когда-то такие ухоженные. Слишком рано для них обоих, подумала Анна, они не готовы. Она опять об этом думает, она уверена до мозга костей: слишком рано, слишком, слишком рано.