Читать «Мамлюк» онлайн - страница 40

Али-эффенди и капитан обошли невольников. Одних они ободрили, другим пригрозили и в конце концов сумели всех утихомирить.

XI

Уверенно рассекая морские волны, корабль плыл вперед. Светило майское солнце, приветствуя своей бесстрастной улыбкой море, корабль и злосчастных пленников.

Женщина, оскорбленная вчера надсмотрщиком Гасаном, по-прежнему сидела у мачты. Платок на ее лице был полуоткинут. Сегодня она не плакала и лишь печально глядела на необозримое море.

Рядом с женщиной сидел мальчик лет десяти и грыз сухую хлебную корку. Лицо у него было худое, глаза — красные от слез. Это был Хвичо, предательски захваченный неизвестными у берегов Черного Потока и в ту же ночь переправленный к потийскому паше. Паша подарил ребенка Али-Юсупу-эффенди. На корабле мальчик привязался к плененной Саломэ и ни на шаг не отходил от нее. Али-зффенди пока этому не препятствовал.

— Хочешь еще корочку? — ласково спросила женщина мальчика.

— Я дам ему не корку, а мягкого хлеба, — раздался чей-то голос. Перед ними стоял ахалцихец Резо с двумя круглыми хлебами в руках.

Саломэ покраснела и опустила глаза.

— Зачем беспокоишься, Резо?.. Я накормлю его… — застенчиво сказала она.

— Какое же тут беспокойство? Туго мне пришлось вчера, когда на меня накинулись надсмотрщики, а сейчас чего мне беспокоиться? Недаром говорится: «Не было бы счастья, да несчастье помогло». Так со мной и произошло, Саломэ, — продолжал Резо. — Правда, мне вчера малость наперчили спину, зато сегодня мой хозяин дал мне вместо одного хлеба целых два, да к тому же обещал что и впредь ежедневно будет давать столько же… Я думал, что он начнет преследовать меня, но получилось наоборот: отозвал меня в сторону и стал хвалить: «Молодец, молодец!» — и даже похлопал по плечу… Когда они станут хвастать своими подвигами, пусть вспомнят и обо мне, подлюги, — тихо добавил Резо, отломил порядочный кусок хлеба и дал мальчугану.

— На, Хвичо, кушай, сынок, — ласково сказал он. — Что тебе горевать, малыш? Ты освоишься на новом месте, узнаешь народ, научишься языку. Кто знает, возможно, когда-нибудь станешь большим человеком, и в твоем доме будут бывать такие господа, каких ты и во сне не видел! Другое ожидает нас, злосчастных! Если я проживу на чужбине тысячу лет и меня будут осыпать золотом и серебром, я и тогда не забуду родной дом… наш сад… не забуду мою крошку Пуцу… Она приносила мне в кувшинчике воду и щебетала: «Папа, папа, я принесла пить…» О, пусть лучше умрет твой несчастный отец, дочурка! — Резо ударил себя в грудь кулаком и заплакал.

— О, мой сын! Пусть лучше похоронят твою мать! — горестно запричитала Саломэ.

Зарыдал и Хвичо. Стекавшие по его щекам слезы падали на хлеб.

— Хотелось мне сказать тебе что-нибудь в утешение, Саломэ, да не получилось! — смущенно сказал Резо. — Тяжка наша участь. Как ни крепись, горя и слез не избыть!