Читать «Повести. Пьесы» онлайн - страница 4

Парикмахерше было лет тридцать пять, глаза робкие, не по профессии. Он повесил рюкзак на вешалку, расстегнул куртку и спросил:

— Сессон делаете?

— Чего? — испугалась парикмахерша.

— Сессон, — повторил он, — самая мода, весь Копенгаген носит.

— А это когда уши закрыты?

Он посмотрел на парикмахершу, понял ее и сказал:

— Да черт с ним, с сессоном. Стриги, как умеешь, и не мучайся.

— Я ж не знаю, как вам нравится.

— Как сделаешь, так и понравится. Он сел в кресло и прикрыл глаза. Руки у женщины были легкие и бережные, хорошие руки.

— Чему вы улыбаетесь? — спросила она.

— От удовольствия…

А забавно, думал он, ведь как пострижет, так и выпадет жить дальше. Сюда пришел вроде как бичом. Оставит гриву подлинней — придется хипповать. Оболванит — значит, только из заключения, тоже неплохо: мужики опасаются, бабы жалеют.

— Голоду помыть?

Он кивнул, и женщина принесла железный кувшин с горячей водой. Ручка была обмотана тряпкой.

— Сервис у вас тут, — сказал он, — как в Амстердаме.

Женщина постригла коротко, но не оболванила: лицо в зеркале выглядело уверенным и даже красивым — густые брови, волосы от пробора крутой волной, длинный шрам на худой щеке.

А ничего, подумал Антоныч, годится. Следователь по особо важным делам. Или аферист.

— Молодец, — сказал он женщине, — как для себя старалась.

И глянув ей прямо в глаза:

— Может, и вправду для себя?

— Да нет уж, для кого другого, — ответила женщина и покраснела.

Ночевал он у нее.

Утром женщина готовила завтрак, а он лежал в постели, курил и без особого любопытства, больше из вежливости, спрашивал, чего она подалась на восток из своей Костромы.

— Жизнь так сложилась, — ответила женщина.

— Замуж думала выйти?

— И это тоже, — просто согласилась она. Горечи в голосе не было — видно, привыкла принимать жизнь такой, какая есть.

Работала она без сменщицы и ушла рано, показав, куда прятать ключ. Рубашку, свитер и портянки она ему выстирала с вечера. Хорошая баба, думал он, добрая. Надо уходить.

Он натянул еще влажный свитер, сунул ключ в условное место и ушел.

На стройку он подгадывал к обеду, но не вышло: на малой речке пополз берег и перекосило временный мост. Один торопливый шоферишко все же рискнул — машину завалило набок. Остальные пошли в объезд, что было дольше и неприятней, ибо несколько раз машину приходилось толкать.

Так что в Колькин ключ Антоныч добрался поздно, в сумерки, причем в мокрых портянках, и это было хуже опоздания, поскольку временем он был очень богат, а портянок запасных не имелось.

Он вышел там, где вышло большинство, хотел поставить рюкзак у ног, но сухого места поблизости не оказалось: новый асфальт был весь загваздан ошметками глины в рубчатых вмятинах.

— Центр, что ли? — полюбопытствовал Антоныч у худенького паренька.

— Тут центра вообще нету, — ответил тот не без удовольствия и, выждав паузу, объяснил: — Центр по проекту у реки. Вот лет через пять тут будет…

Парень был смешной, хрупкий, совсем молоденький, со светлыми глазами и почти бумажной белизны волосенками. Он старался держаться старожилом, но его типовая зеленая спецовка еще не обносилась и на спине свежо белела единственная надпись «Новотайгинск».