Читать «Лакомый кусочек. Постижение» онлайн - страница 270
Маргарет Этвуд
Он не знал, что я все видела. Он сидел босиком и ковырял ноготь на ноге — как ни в чем не бывало.
Дэвид, он — как я, подумалось мне, мы с ним оба не умеем любить, и у него и у меня чего-то важного недостает, такие родились, как мадам в деревенском магазине, у которой нет руки, — атрофия сердца. А Джо и Анна счастливчики, у них плохо получается, они страдают, но все-таки лучше видеть, чем ходить слепым, даже если именно через глаза и входят в нас злодейства и преступления. А может, наоборот, это мы нормальные, а те, кто могут любить, уроды, у них лишний орган, вроде рудиментарного глаза на лбу у земноводных, им от него никакого проку.
Аннин купальник лежал на мостках смятый, как опустевший кокон. Дэвид поднял лифчик и стал крутить, сплетая и расплетая бретельки. Я не собиралась ему ничего говорить, меня это не касалось, но все равно почему-то спросила:
— Зачем ты это сделал?
Голос у меня был равнодушный, я сознавала, что спрашиваю не от имени Анны, не заступаюсь за нее; я спрашивала для себя, мне надо было понять.
Минуту он поломал комедию.
— О чем ты? — спросил он, невинно ухмыляясь.
— О том, как ты сейчас с ней обошелся.
Он опасливо поглядел на меня, не обвиняю ли я его? Но я отвязывала каноэ, безразличная, как стена, как исповедальня, и он расхрабрился.
— А она, знаешь, как со мной обходится? — начал он на жалобной ноте. — Она меня довела, сама напросилась. Она спит с другими мужчинами, — заговорщицки добавил он, — думает, что сумеет скрыть от меня, да только у нее умишка не хватает, я всякий раз узнаю, носом чую. Я бы не против, если бы она делала это открыто, честно, видит Бог, я не ревную. — Он великодушно улыбнулся. — Но она хитрит, а я этого не терплю.
Ничего такого Анна мне не рассказывала, выходит, умолчала; или же он лгал.
— Но она любит тебя, — сказала я.
— Какое там любит, свист все, — сказал он. — Она рада бы меня кастрировать.
Его взгляд выразил не злобу, а сожаление, словно когда-то он думал о ней лучше.
— Она тебя любит, — повторила я, будто гадала по ромашке. Слово это было волшебное, но оно не действовало, потому что у меня не было веры. Мой муж твердил его без конца, как голос в телефонном бюро погоды, он хотел, чтобы оно у меня запечатлелось; твердил растерянно, как будто это я принесла ему страдание, а не наоборот. Неприятный случай — так он это называл.
— От нее я этого не слышу, — ответил мне Дэвид. — Наоборот, у меня впечатление, что она мной тяготится, ждет подходящего случая, чтобы уйти. Впрочем, я у нее никогда об этом не спрашивал, мы теперь вообще не разговариваем друг с другом, разве что при посторонних.
— И плохо делаете, что не разговариваете, — сказала я. Но неубежденно, неубедительно.
Он пожал плечами.
— А о чем с ней говорить? Она до того глупа, ничего не понимает, что я ей толкую, да, Господи, она когда телевизор смотрит — и то губами шевелит. Она совершенно невежественна и каждый раз, как скажет слово, садится в калошу. Знаю, знаю, о чем ты думаешь, — перебил он себя, чуть ли не умоляющим тоном. — Я сам сторонник женского равенства, но только, если она не тянет на равенство, Бог не дал, я же не виноват, верно? Женился я на ее царском бюсте, она меня заманила, я тогда готовился в пасторы, дураки тогда все были. Ну да что делать, такова жизнь.