Читать «СВЕТОВОЙ ЧЕЛОВЕК В ИРАНСКОМ СУФИЗМЕ» онлайн

Ориентация — первосвидетельство нашего присутствия в мире. Свойство человеческого присутствия — опространствование мира вокруг него, и этот феномен включает в себя известную взаимосвязь между человеком и миром, определяемую самим модусом его присутствия в мире. Четыре стороны света, восток и запад, север и юг — суть не понятия, с которыми сталкивается это присутствие, а направления, отражающие его смысл, его приживание к миру, его породнение с ним. Обладание этим смыслом равнозначно ориентации в мире. Воображаемые линии, соединящие восток и запад, север и юг, образуют a priori сеть пространственных явностей, без которых невозможна ни географическая, ни антропологическая ориентация. Противоположности между восточным и западным началом, между человеком севера и человеком юга равным образом определяют наши идеологические и характериологические классификации.

Структура, начертание всей этой сети, начиная со времён, непостижимых для памяти человеческой, зависят от одной-единственной точки: точки ориентации, небесного севера, полярной звезды. Достаточно ли будет в таком случае сказать, что опространствование, разворачивающееся горизонтально по направлению к четырём сторонам света, дополняется измерением вертикальным — снизу вверх, от надира к зениту? Или следует допустить, что не существует различных модусов восприятия этого вертикального измерения, столь различных между собой, что они изменяют ориентацию человеческого присутствия не только в пространстве, но и во времени? Ориентация во времени: различные приёмы, посредством которых человек поверяет своё присутствие на земле, и длительность этого присутствия в чём бы то ни было, понимаемая как история, и попытка уразуметь, имеет ли эта история смысл, и если да, то какой? Из этого вытекает следующий вопрос: следует ли считать наше восприятие небесного полюса, вертикального измерения, тяготеющего к космическому северу, феноменом единообразным, физиологически обусловленным постоянными законами, или явлением неупорядоченным, зависящим от самого модуса человеческого присутствия, стремящегося сориентироваться? Отсюда — изначальная важность севера и понятия о севере: в том, как человек внутренне постигает «вертикальное» измерение своего присутствия, обретают свой смысл и измерения горизонтальные.

Так вот: одним из лейтмотивов иранской суфийской литературы является «Поиск Востока», но это Поиск того Востока, о котором мы узнаём от других или догадываемся сами, что он не находится и не может находиться на наших географических картах. Этот Восток не входит ни в один из семи климатов (кешвар); он, по сути дела, представляет собою восьмой климат. И направление, в котором осуществляются поиски этого «восьмого климата» является не горизонтальным, а вертикальным. Этот мистический, сверхчувственный Восток, место Зарождения и Возвращения, цель вечного Поиска, есть ничто иное, как небесный полюс; это Полюс с заглавной буквы, крайний север, столь крайний, что его можно считать порогом «инобытийного» измерения. Вот почему он открывается лишь определённому модусу присутствия в мире и может открыться только ему одному. А ведь существуют и другие модусы, которым он не откроется никогда. Этот модус присутствия как раз и является модусом бытия суфия, а в его лице — и всей духовной семьи, к которой принадлежит суфизм, в частности, суфизм иранский. Восток, искомый мистиком, Восток, не находящий себе места на наших картах, расположен в направлении севера, по ту сторону севера. Приблизить нас к этому космическому северу, избранному как точка ориентации, может лишь движение, направленное вверх .