Читать «Федор Алексеевич» онлайн - страница 2

Сергей Мосияш

ВЕЛИКИЙ ГОСУДАРЬ

ФЁДОР АЛЕКСЕЕВИЧ

Глава 1

ПОКА ПУСТ ПРЕСТОЛ

еликому государю всея Руси Алексею Михайловичу плохо стало среди ночи. Окликнул постельничего:

   — Ива-а-ан...

   — Что, государь? — встрепенулся Языков с перины, лежавшей на полу.

   — Зови Костериуса, что-то худо мне.

Лечец государя Костериус давно уж днюет и ночует рядом за стенкой. Быстро явился с баулом своим, в коем и инструменты и лекарства во флакончиках и поропшах. Он знает, что надо бы дать взвар боярышника, но делать этого без окольничего Матвеева не может сметь. Любое лекарство, предназначаемое царю, прежде должны попробовать лечец и боярин Матвеев Артамон Сергеевич как лицо, отвечающее за царскую аптеку. И командовать царским постельничим не лечцу бы, но тут случай серьёзный и потому Костериус громким шёпотом, словно гусак, прошипел в сторону Языкова, занявшегося возжиганием свечей:

   — Ж-живо за Артамоном.

Тот не стал спесивиться, мигом исчез из покоев, но вскоре воротился.

   — Ну? — свирепо выпучился на него Костериус.

   — Послал за ним казачка. Скоро будет.

Но царю всё хуже и хуже, он уж и очи прикрыл, дышит тяжело, часто, запалённо. Видимо догадываясь, отчего задержка с лекарством, шепчет, разлепив спёкшиеся губы:

   — Кровь, кровь отвори пока...

И Костериус вспоминает, как однажды в присутствии бояр отворил кровь Алексею Михайловичу и как ему сразу получшало. Да так, что царь тут же велел пустить кровь всем присутствующим, чтоб и им было хорошо после этого. Никто перечить не посмел, упёрся лишь боярин Стрешнев:

   — Я стар, государь, во мне крови-то чуть осталось. Уволь.

   — Так что? Выходит, твоя кровь дороже моей, — осерчал Алексей Михайлович. — Стыдно, Родион Матвеевич. А ещё родня. Царь тебе добра желает, а ты...

Огорчать далее высокого родственника Стрешнев не решился, позволил и себе кровь отворить. Правда, ему не получшало оттого, наоборот, похудшало, голова закружилась и тёмные бабочки в очах затрепыхались. И Алексей Михайлович сам устыдился своей настойчивости:

   — Ты уж прости меня, Родион Матвеевич. Я ведь как лучше хотел. Прости, брат.

Отпустив домой занедужившего после такого «лечения» боярина, велел царь послать ему в подарок лучшего своего сокола, дабы загладить вину, а лечцу своему выговорил:

   — Ты что ж, Костериус, али не знал, что ему нельзя отворять?

   — Знал, государь.

   — А что ж молчал?

   — Не хотел царскому велению перечить, — нашёлся хитрый лечец.

   — Дурак. И у царского веления бывают помутнения.

Пока пускал царю кровь, явился запыхавшийся окольничий Матвеев. Костериус тут же достал чёрный флакон, ткнул его в нос окольничему, затем, плеснув тёмной жидкости в склянку, протянул:

   — Пей, да скоренько.

   — А ты?

   — Я уже пробовал.

   — Это не в счёт без свидетелей, — сказал Матвеев и, единым духом опорожнив склянку, сунул её лечцу. — Теперь себе налей.

«Пока пробуем, — подумал раздражённо Костериус, — царю, может статься, уж и не понадобится». Но всё ж налил и себе зелья, выпил.