Читать «Мир-село и его обитатели» онлайн - страница 37
Алексей А. Шепелёв
– Эх, на Украине-то, вчера смотрели,
Сосед только усмехается:
– «Смотрели»! Телевизор-то у тебе откуда!..
Про Николая Глухого даже и не знаю, что ещё рассказать, сочинять не стану. Про Колобка тоже особо нечего добавить. Вот лучше про Колю Зиму недавний случай.
Теперь у Сашеньки вместо
Лёвка Страус, автор бестселлера «Записки сосновского телятника»
По своим двум недавним книгам – большим романам, которые отфутболивают от журнала к журналу, от издательства к издательству, я отлично уразумел, что монолитный наш так называемый литистеблишмент никакой социальной озабоченностью не прошибёшь. Тогда на некоторых своих чтениях я начал заради увеселения анонсировать, что написал «совсем уже производственный роман» под не оставляющим сомнения названием «Записки сосновского телятника». Или ещё один – уже авантюрно-приключенческий! – с ещё более литературно-благородным титлом: «Милорды и муларды Сосновского двора», демонстрируя даже проект обложки, пышно украшенной всеразличными телячьими мордами в треуголках, поросячьими пятаками и разнообразных пород и модификаций утиными.
Но я-то что – любитель всё же, хоть и доводилось принимать участие в воспитании домашних своих телков млеком, водой и дроблёнкой (разве что не совком!), смешанных в определённых секретных пропорциях, но это не профессия и не призвание – рецепт пресловутого пойла (хлеб ещё размочить –
А вот Лёвка Страус и впрямь бы мог себе позволить накатать книженцию с таким названием. И имя у него необычайно звучное – только в институте я понял, кого оно напоминает: Лёвка Страус – Леви-Стросс!
Не всё про тунеядцев расписывать – случай мне вдруг напомнил об этом не менее колоритном, чем прочие, герое, которого при том явно можно отнести к редким в нынешней словесности лицам положительным. Правда повествовать снова придётся о школьных годах чудесных.
В моих повестях «Настоящая любовь/Грязная морковь» и «Russian Disneyland», кривляясь и вихляясь, фигурировал некто Яха – курчавый подросток с зловредным нравом, не дающий покоя всему околотку, а в школе классу. Ещё лет в двенадцать я пытался живописать «подвиги» этого анти-Геркулеса (фавна, конечно же) в поэме с соответствующим заглавием: «Яха, атитектор». (Атитектор – так бабушка и именовала подобный типаж.)