Читать «Мир-село и его обитатели» онлайн - страница 29

«Сережа, Серёженька, прости, родной! Я не дождалась, чтоб ты меня довёз – сама ушла!» – насколько я понял, кричит братцу, увидав его джип. Откуда такое ясновидение – кто передал?!.. Или совпадение… Мне кажется, я разглядел, что платье было не драным, и как будто из шторы какой блестяще-яркой сшито. Но это уж детали, анализ, а первое секундное впечатление било чем-то откровенно откутюрным (по части одёжки тут такое не часто увидишь) – я даже за фотоаппаратом домой кинулся!.. А когда выбежал, видение растворилось – и нигде в округе «индиянки» уже тоже не было.

Месяца через полтора я удивился тоже, увидев Лимонхву в ярко-синем. В этот раз ничего не развевалось, да и издалека совсем, но всё же… Обычно она так, в тряпье каком-то невзрачном.

Раза три мельком замечен был на этой же тропе на фоне клуба другой герой. Николай Глухой! – что называется, вдоль деревни с песнями. А раньше, мне вдруг вспомнилось, он проезжал тут каждый день по нескольку раз – с работы (на работу я не видел – рано утром), на обед, с обеда. И каждый рейс – на лошади медленно тянется в гору, трясясь в телеге деревянной, сколоченной в виде гроба, – зерна, дроблёнки, каши, а обычно силоса кучку – своей скотине в помощь от колхозной… Лицо его небритое, что называется обветренное, точь-в-точь как квадратно-скуластый, орлино-носый профиль красноармейца на старом плакате – и такое же я видел в музее вырезанное из дерева или высеченное из камня грубого – борец, боксёр закоренелый или глинобитный голем. «Такой забьёт» – в народе только скажут между делом, без осуждения. Жена ушла, детей забрала. Лошадь-то стеганёт – страшно смотреть. «Из колхоза все тащут, на то он и колхоз» – само собой, «Да ведь глухой, да пьёть ещё» – что тут взять. Слухового аппарата у него никогда не было – и в голову не приходило. Всё тут по-другому… Но что действительно оказалось по-другому – что этот «красноармеец» на старости лет «стал чудить – ходить да песни заводить», да какие!

А тогда… Мне эта индийская размазня и сразу почему-то была непонятна, её я не мог смотреть и в пять, и в десять лет. Даже сверхпопулярный «Танцор диско» (1982, в нашем прокате с 1984), хоть его и с выскоками наружу как-то высидел, никак не вдохновил.

А то, что смотрел, как правило, производило впечатление сильное (впрочем, обычно это воспринималось как должное и естественное). Смотрели то, что показывали, но посмотреть-то – теперь я понимаю! – было что. И не только про красноармейцев.

Прошу прощенья за общеизвестные справочные данные, но поражает и качество материала, и представленность всех жанров, и удачные импортные вкрапления, и особенно, конечно, то, что не гонялись за тупой, выхолощенной – и выхолащивающей воображение! – зрелищностью, а также за новизной репертуара (нынешняя кинопрокатная система в этом отношении полностью порочна).