Читать «Золотце ты наше» онлайн - страница 57

Очутившись в кабинете, я быстро запер за собой дверь, пока они не достигли взаимопонимания, и скакнул к окну. Ручка гремела. Неслись крики. Треснула от ударов панель, и затряслись на петлях двери.

И тут меня впервые в жизни охватила паника. Сокрушающий оголтелый страх, сметающий всякий разум, волной захлестнул меня; тот парализующий ужас, какой накатывает только в кошмарных снах. А происходящее и впрямь походило на сон. Мне чудилось, будто я стою рядом с самим собой, глядя со стороны, как я сражаюсь израненными пальцами с окном, дергаю, а оно никак не поддается.

3

Критик в кресле, анализирующий ситуацию спокойно, не сделает, пожалуй, скидок на спешку и страх. Рассуждает он хладнокровно и отстраненно и видит совершенно точно, что следовало сделать и какими простыми средствами справиться с катастрофой. Он бы вмиг разделался со всеми моими трудностями.

У него все получилось бы до смешного просто. Но я потерял голову и на минутку перестал быть разумным существом. Спасла меня лишь чистая удача. Как раз в тот миг, когда сопротивлявшаяся дверь все-таки поддалась напору, пальцы мои, скользнув, ткнулись в защелку, и я понял, почему никак не мог поднять окно.

Оттянув защелку, я рывком дернул раму вверх. В комнату ворвался ледяной ветер со снегом. Я вскарабкался на подоконник, и треск позади подсказал, что дверь упала.

От слежавшегося снега на подоконнике колени у меня промокли, пока я выбирался наружу, готовясь к прыжку. В комнате раздался оглушительный взрыв, и что-то обожгло мне плечо, будто каленым железом. Вскрикнув от боли, я потерял равновесие и свалился вниз.

К счастью для меня, под окном рос лавровый куст, не то я расшибся бы. Рухнул я на него всем телом. Упади я на дерн, то переломал бы себе все кости. В мгновение ока я вскочил на ноги, поцарапанный и ошеломленный. Мысль о побеге, которая владела мной минутой раньше, затмевая все другие, бесследно сгинула. Боевой задор перехлестывал через край. Помню, как я стоял там, снег ледяными ручейками стекал у меня по лицу и шее, а я грозил кулаком в сторону окна. Двое преследователей свесились из него, третий суетился позади, точно коротышка, прыгающий за спинами в толпе, стараясь разглядеть – а что же происходит? Вместо того чтобы благодарить за свое спасение, я только жалел, что не могу добраться до них.

Последовать скорым, но тяжким маршрутом, который прельстил меня, они не пытались, будто дожидаясь чего-то. Очень быстро я понял чего. От парадной двери послышались бегущие шаги.

Внезапно стихший топот подсказал мне, что человек миновал гравий и бежит по дерну. Я отступил шага на два, выжидая. Вокруг было черным-черно, и я не боялся, что меня увидят. Свет из окна до меня не доставал.

Остановился бегун, чуть до меня не добежав. Последовал короткий разговор:

– Ты его видишь?

Спрашивал не Бак. А вот ответил Бак. Когда я понял, что преследователь, который стоит совсем рядом, на чью спину я вот-вот прыгну и чью шею, если будет угодно провидению, сверну штопором, не кто иной, как мистер Бак Макгиннис собственной персоной, меня переполнила радость, пережить молча такую трудно.