Читать «Вечера с мистером Муллинером» онлайн - страница 72

– Я думал, пичуге там нравится.

– Муллинер, ты лжешь, – сказал Орландо Уозерспун.

И взгляд, который он бросил на Юстеса, убедил последнего, что он, как ему смутно чудилось с самого начала, не обзавелся новым другом.

– Да, кстати, – сказал Юстес, надеясь разрядить атмосферу, – не выпьете ли глоточек?

– Я не выпью ни единого глоточка!

– Ладненько, – согласился Юстес, – ни глоточка так ни глоточка. Но вернемся к повестке дня. Вы несправедливы ко мне, Уозерспун. Я мог допустить глупую ошибку, но, Бог свидетель, намерения у меня были самые благие. Честное слово, я думал, Уильям будет визжать от восторга, если я выставлю его клетку на солнышко.

– Ф-фа! – сказал Орландо Уозерспун.

И в этот момент песик Реджинальд, разбуженный голосами, выбрался из-под дивана в уповании, что происходящее тут может увенчаться кусочком сахара.

При виде честной мордочки Реджинальда Юстес воспрял духом. Между ними уже завязалась теплая дружба, основанная на взаимном уважении. Он протянул руку и причмокнул.

К несчастью, Реджинальд как раз узрел усы крупным планом и в убеждении, что против него готовятся козни, испустил пронзительный визг, а затем нырнул назад под диван, где и затаился, настойчиво взывая о помощи.

Орландо Уозерспун истолковал случившееся наичернейшим образом.

– Ха, Муллинер! – сказал он. – Расчудесно! Тебе мало обрекать адским мукам канареек, ты, кроме того, изливаешь свою нечеловеческую злобу на эту невинную собачку, которая при одном твоем виде убегает с воем.

Юстес попытался рассеять недоразумение:

– Не думаю, что он возражает против одного моего вида. Я часто наблюдал, как он подолгу смотрел на меня, не дрогнув ни единым мускулом.

– Так чем же ты объяснишь видимое волнение указанного животного?

– Ну, по правде говоря, – заметил Юстес, – мне кажется, причина в том, что ему пришлись не по душе ваши усы.

Его гость начал задумчиво закатывать левый рукав пиджака.

– Ты осмеливаешься критиковать мои усы, Муллинер?

– Нет-нет, – запротестовал Юстес. – Меня они восхищают.

– Мне было бы грустно думать, – сказал Орландо Уозерспун, – что ты бросаешь тень на мои усы, Муллинер. Моя бабушка часто называет их самыми великолепными во всем лондонском Уэст-Энде. «Львиные» – вот каким прилагательным она пользуется. Но возможно, ты считаешь мою бабушку пристрастной? Быть может, по-твоему, она глупая старуха, с чьим мнением не стоит считаться?

– Нет, и еще раз нет, – сказал Юстес.

– Я рад, – сказал Уозерспун. – Не то ты был бы третьим, кого я проучил до полусмерти за оскорбление моей бабушки. Или, – он задумался, – четвертым? Могу справиться с моими записями и сообщить тебе.

– Не затрудняйтесь, – сказал Юстес.

В беседе наступило затишье.