Читать «Зенит. Новейшая история 2.0» онлайн - страница 120

«Я один, всё тонет в фарисействе. / Жизнь прожить – не поле перейти». Жизнь поэта, музыканта, артиста, телевизионного комментатора – это поле, которое надо перейти, прожить во всю отпущенную тебе силу, чтобы твоего дара не коснулась нравственная порча, фарисейство забывших о чести, достоинстве, свободе, о необходимости отстаивать их ежедневно, ежечасно. Так, как это делал гениальный поэт на переделкинском поле. Как Виктор Набутов на футбольном поле и в эфире. Как стремится проживать всё, что творится на зеленом поле продолжатель его дела Геннадий Орлов.

Роль, которую играет в футбольном театре радио и телекомментатор – от Вадима Синявского и Николая Озерова да Геннадия Орлова и Василия Уткина – конечно, не главная в футбольном спектакле. Константин Иванович Бесков, замечательный футболист и великий тренер, рассказывал мне тринадцать лет назад, что предпочитает смотреть футбол по телевидению с выключенным звуком: мэтра сильно раздражали как непрофессиональные суждения не нюхавших футбольного пороха комментаторов, так и их философствования и остроты. Что ж, понять Бескова можно, но разделить его точку зрения – вряд ли. Мало кто из зрителей футбольного театра играл в футбол на бесковско-бобровском уровне, далеко не все способны отрефлексировать течение игры, сохраняя в болельщицком угаре голову холодной, способной к объективному анализу. Наконец, мы с вами, друзья мои болельщики, не живем в футбольном мире с его подводными течениями, разнообразными сплетнями, слухами и т. д. и т. п., да и правила игры не всегда досконально знаем. Так что без посредников-комментаторов – умных, толковых, знающих – нам с вами просто не обойтись.

Страсть и ум в одной упряжке

В наборе качеств: доскональное предмета разговора, свободное владение речью, артистичность, остроумие, – позволяющих комментатору стать желанным посредником, собеседником тысяч, а то и миллионов телезрителей в дни Большого футбола, я выделил бы одно, играющее роль спускового крючка для приведения в действие и эрудиции, и блеска ума, позволяющее зрителям проспортованного мира стать сотворцами игры в мяч, не отрываясь от своих кресел, стульев, диванов. Это качество – страсть. Да-да, только те способны сыграть удивительную роль посредников-просветителей прильнувшего к телеящикам человечества, кто сам захвачен, покорен, пленен игрой, кого одушевляет, вдохновляет страсть. Страсть и ум испокон веку в одной упряжке. Неслучайно французский философ XVIII века Гельвеций утверждал, что люди становятся тупыми, когда перестают быть охваченными страстью.

Страсть к соперничеству, которой были заражены древние эллины, атлетический агон (так назывались первые состязания на греческой земле, родине Олимпийских игр) сыграли, по мнению выдающегося ученого-античника, ленинградца Александра Зайцева, решающую роль в невиданном расцвете философии, точных наук, музыки, поэзии, театра почти за тысячелетие до новой эры. Самые выдающиеся древнегреческие философы, Платон, к примеру, были олимпийскими чемпионами в борьбе, кулачных боях, беге, метании диска.