Читать «Хроника потерянного города. Сараевская трилогия» онлайн - страница 225

Я как проклятый кружил вокруг города; обходил пока еще свободные сербские кварталы в новостройках, из стен которых торчало оперение впившихся в них и не разорвавшихся мин, – эти дома были словно сложены из решета и сита, дыр, дырочек и трещин, как подожженные придурком соты в улье, а окна без стекол использовались в них вместо бойниц. Мир видел развалины только по ту сторону фронта. Я поднимался в горы, ездил по разбитым сотнями снарядов дорогам; пули пробивали жесть на джипах, и все это время город был от меня на расстоянии вытянутой руки. Я прислушивался к его звукам и вдыхал знакомый запах его тумана.

Златиште – первая линия обороны над Сараево, на которой погибло больше всего сербов.

От окопов спускаются пристрелянные снайперами тропы, ведущие с Требевича в город. Это место называется Осмицы, отсюда мы детишками отчаянно скатывались вниз на санках, и ветер свистел в ушах, а девчоночьи волосы щекотали нам ноздри. Теперь здесь погибают.

Пока мы стоим в окопе, на нас падает все тот же пушистый снег, укрывая нашу мечту там, внизу, сонной белизной.

На стенах закопченной землянки за нашими спинами наклеены изображения голых красавиц, вырезанные из иллюстрированных журналов. Женщины здесь не бывают, слишком опасно. У оборванных защитников того, что осталось от Сараево, ладони прилипают к ледяному металлу оружия. Перчаток не хватает.

На позициях я не нашел ни одного бойца из тех, что были здесь прошлой зимой. Погибли все, кроме Вука, да и того след простыл. Одни говорят, что он где-то погиб, другие – что вернулся в Америку, где до начала этой войны он провел целых десять лет. Чем только он там не занимался: был спарринг-партнером у профессиональных боксеров, охранял автостоянки в Бронксе (Нью-Йорк), следил за порядком в дискотеках, работал каскадером и телохранителем. И все это время его спасала мечта – вернуться в Сараево и открыть хан, который с давних времен держали его старики у дороги, ведущей из Сараево. «Вряд ли где найдешь ты серба, что дедов своих видал!» – сказал поэт. Дед Вука погиб в Первую мировую войну, отца убили во Вторую. «Кто виноват, что дом воздвигли мы среди дороги!» – записал Йован Цвиич. А их хан и в самом деле стоял на дороге. В американской тюрьме Квентин, где он отсидел год за какую-то драку и незаконное ношение оружия, Вук завоевал симпатии соседей по камере, итальянских мафиози, которые сразу рассмотрели в нем отважного и решительного человека. После освобождения он стал правой рукой capo di famiglia Лучиано Гаппы, который помог ему завести собственное рыбное дело в доках Нью-Йорка. Вместо того чтобы остаться в Америке и богатеть, Вук сумел вовремя остановиться, ликвидировал дело и вернулся в родной город, где выкупил бывшую недвижимость своих предков и превратил старый хан в один из лучших ресторанов города.