Читать «Избранные произведения в 5 томах. Книга 4: Джек в Австралии. Рассказы» онлайн - страница 49

— Неужели? — удивился Ракетт. — Откуда у вас такие вкусы? Вы ведь внучка графа.

— Мать была австралийкой; я не думаю, чтобы во мне было много английской, тем более графской крови.

Мери произнесла это так горделиво, как будто хотела подчеркнуть антагонизм между Англией и колониями, поддерживая сторону последних; как будто сама таила вражду к своему отцу — англичанину.

— Я просто настоящая австралийка, вот и все, — добавила она.

— Если бы я родился в этой стране, то тоже постоял бы за нее, — вставил Джек.

— Но коль вы не родились в ней, Грант, то что вы собираетесь делать дальше? — иронически спросил его доктор.

— Постоять за самого себя, — упрямо и слегка не в духе ответил Джек. Он умолк, вглядываясь в темноту ночи Южного полушария. Не слушая больше Мери и Ракетта, он скорее чутьем расслышал тихий голос Алека Райса, делавшего Грейс серьезное предложение.

Он встал, чтобы уйти. Но Мери удержала его за руку, как будто втягивая в разговор и не желая оставаться вдвоем с доктором.

Казалось, Моника почувствовала издалека их присутствие у амбара и ворвалась к ним, как вихрь.

— Алло, Мери! Алло, доктор! Уже полночь! — Она подлетела к Грейс. — Уже полночь, Грейс и Алек. Идите! Не сидите, как к месту привязанные!

— К месту мы не привязаны, но связались сейчас друг другу данным словом, — ответил полуобиженно Алек.

— Ах, вы договорились с Грейс? — воскликнула Моника с деланным удивлением. — Я очень рада, Грейс, очень рада!

— И я тоже, — ответила Грейс, взяв Алека под руку.

Было похоже, что оба они были настроены против нее. Не заигрывала ли она с Алеком и не перепихнула ли его потом сестре? Джек угадал это шестым чувством, которому доступны многие странные вещи.

Моника подошла к нему.

— Сейчас двенадцать. Стань рядом со мной в цепи, дай мне руку, а Мери возьмет тебя за другую. Подойди тоже, Алек! Сегодняшней ночью я не хочу быть с чужими!

Они все взялись за руки, как она посоветовала, и пошли к амбару, чтобы присоединиться там к общей цепи.

Когда, наконец, цепь замкнулась, началось пение.

Затем Казу провозгласил: — Полночь! — Минуту царило гробовое молчание. Джо Ло принялся дуть в свой рог и бешено отбивать такт ногами. Заиграли скрипки, флейты, гармоники. Сплетенные руки покачивались в такт музыке и, следуя примеру Казу, все остальные затянули старую шотландскую песнь.

Все пели с большим чувством и воодушевлением о старых, забытых друзьях, о давно прошедших днях, о добром, старом времени.

В колонии чувствовался несомненный шотландский привкус. Джеку это не нравилось. Для него не существовало ни «старых друзей», ни «доброго, старого времени». Он недолюбливал эту сентиментальность, и это предвзятое единомыслие.

Зачем начинать новый год таким образом? Он охотнее позабыл бы многих своих старых друзей и приобрел бы новых. Ему виделось, что чувства окружающих были поддельные, цепь — искусственная, волнение — неискреннее.

Моника, казалось, злорадно наслаждалась этим и пела прочувственнее остальных своим звонким, но не очень сильным голоском. А у бедной маленькой Мери глаза были полны слез!