Читать «Революция 1917-го в России — как серия заговоров» онлайн - страница 289

«В момент подымающегося революционного движения в Европе, когда старые троны и короны разваливаются… взоры всех, естественно, обращаются на Запад. Там, на Западе, должны, прежде всего, разбиться цепи империализма, выкованные в Европе и душащие весь мир. Там, на Западе, прежде всего, должна забить ключом новая, социалистическая жизнь. В такой момент как-то «само собой» исчезает из поля зрения, забывается далёкий Восток с его сотнями миллионов порабощённого империализмом населения… Задача коммунизма — разбить вековую спячку угнетённых народов Востока, заразить рабочих и крестьян этих стран освобождающим духом революции, поднять их на борьбу с империализмом… Без этого нечего и думать об окончательном торжестве социализма, о полной победе над империализмом…Нужно раз и навсегда усвоить ту истину, что, кто хочет торжества социализма, тот не может забыть о Востоке».

И ещё: «Запад с его империалистическими людоедами превратился в очаг тьмы и рабства». Это — фраза из его статьи в 1918 году под многозначительным названием «С Востока свет!».

Сказано яснее ясного.

Старой же точки зрения среди левых сил в 1917 году и позже придерживались только меньшевики и троцкисты. Как мы знаем, партия и народ пошли не за ними, а за большевиками.

Не столь активно поначалу, но в общий строй влились и мусульманские массы. Что же касается гражданской войны, то она, благодаря участию на стороне красных многочисленных выходцев из десятков народов Азии, с наибольшей достоверностью продемонстрировала восточно-ориентированную сущность Великого Октября. Даже гипотетическая мировая революция мыслилась в то время в образе похода, как на Запад, так и на Восток. Причём, рядовые члены большевистской партии, пусть не научно, а чисто стихийно, отдавали предпочтение именно восточному направлению в наступлении на мировой капитал.

Если российские буржуазные и либеральные деятели, а также меньшевики и эсеры (чаще неявно, но всегда неизменно) считали мусульман примитивными, фанатиками, полуварварами, то коммунисты до такого никогда не опускались. Даже к самым действительно отсталым слоям мусульманского населения их подход был главным образом классовым. Можно сколько угодно спорить о верности его, но отсутствие в таком подходе великодержавного расизма и шовинизма, политической спеси и религиозной нетерпимости — налицо. Остаётся один вид дискриминации, которую он допускал — социальный. Но такая дискриминация была обращена лишь против эксплуататоров, т. е. против незначительного меньшинства в любом народе, и вытекала из открытых, гласных, честных основ нового строя.

Идеологи капитализма утверждают, что принцип классовости разобщает нацию. Да, но прежде, чем объединиться, надо размежеваться — эту философему пока никто не отменял, и оспаривать её могут лишь люди недалёкие.