Читать «Рисунок с уменьшением на тридцать лет (сборник)» онлайн - страница 175
Ирина Александровна Ефимова
Отчего же ты, моя голубка, снова сегодня орала в темноте раннего утра, настойчиво повторяя свое малоприятное мау? Считаешь, что никто не должен спать, когда бодрствуешь ты? Как убедить тебя в том, что надобно бережно относиться друг к другу, коль не дано тебе судьбой гулять самой по себе?
Ну да ладно. Главное, будь здорова, необыкновенная кошка Соня, и никого не бойся – мы с тобой.
Декабрь 2010
Стихи
«Огромное красное солнце садилось за дальнее поле…»
Огромное красное солнце садилось за дальнее поле,за дом, и качели, и девочку в алом полете,и все, что под небом дневным клокотало в неистовом споре,сошлось в унисон на высокой торжественной ноте.На розовом фоне сгущались, меняясь в себе, силуэты,и длинные тени простерлись почти до востока,и рыжие вихри девчонки, как осень, попавшая в лето,вспорхнули, затем подчинились вечернему сроку.Ступив на крыльцо и с досады притопнув капризною ножкой,заплачет дитя – ах, зачем закатилось светило!Герань отодвинув в сторонку, посмотрит на запад в окошко —там дальнее поле, что солнце уже проводило.И, может, приснятся девчонке сегодняшней ночью качелии с неба посланье – две крепкие длинные нити,чтоб так раскачаться, как сроду все дети на свете хотели,и к солнцу взлететь, что навеки застыло в зените.«Не это ли верховное блаженство…»
Не это ли верховное блаженство —забившись в капсулу лачуги дачной,почувствовать свое несовершенствопод страшный гром грозы июньской смачной?Кто вам сказал, что этот час неровен,когда на сабли молнии похожии почернел шалаш из старых бревен,где рай лишь в одиночестве возможен?И я одна. И прост, как на картине,дом без колонн, балконов и пилонов.И скромен сад – смородина, малинаи пять дождем поверженных пионов.Итак, свершилось – не во сне витаю:уютный дом, разъятая стихия,для счастья, наконец, всего хватает —горит лампада. И пишу стихи я….. Мгновенья удержать я не умею —исчезнут с неба быстрые зигзаги,утихнет гром, деревья онемеюти побледнеют строки на бумаге…«На стол, откуда миг назад исчез…»
За Кукаррачу, за Кукаррачу
Я отомщу.
Я не заплачу, нет, не заплачу,
Но обиды не прощу…
Из старой песни
На стол, откуда миг назад исчезобед горячий – строчка летней прозы,слетают листья желтые с березы,как золото поэзии – с небес.А у соседа старый патефонпоет про счастье и про неудачивсе той же допотопной Кукаррачи,и звук, замедлив, едет под уклон.Но чья-то одинокая рукаподкрутит патефон, как мясорубку,и, высоту набрав, с пластинки хрупкойвзовьется голос, нежен и лукав,кому-то обещая отомститьнаивно, темпераментно, свободно,пытаясь дотянуться до сегодня…Но… рвется, не дотягиваясь, нить……А я, певица стылых дачных мест,пою про осень на остывшей даче.подобно Кукарраче, я не плачу,в отличье – не трещу и не судачу,а просто на прошедшем ставлю крест…«И был этот час на исходе июля…»
И был этот час на исходе июлясвященной грозой, как дитя, окроплен —по радуге в небо неслась аллилуйяи прятался реквием за небосклон.Мы в лужах аллеи легко отражались,забыв о возмездье, смеялись до слез.И прыгали молнии, тучи ломались,и теплые брызги сдувало с берез.Поверив на миг в снисходительность Бога,вошли в подозрительно юный азарт:канкан танцевали на мокрой дороге,лучом и светилом играли в бильярд, —с огромного поля зеленого лета —о щедрый и краткий бесценнейший дар! —в далекую лузу чужого рассветасоскальзывал солнца оранжевый шар.
