Читать «Сириус (История любви и разлада)» онлайн - страница 27

— А что же наружность? — спросил я. — Наружность тебя не привлекает?

— Меня — очень привлекает, — ответил Сириус, — хотя заурядные собаки ее почти не замечают. Для них главное — запах и. конечно, прикосновение. Но порабощает кобеля запах: сводящий с ума, жалящий, сладостный запах, просачивающийся прямо в тело, так что ты день и ночь ни о чем больше не можешь думать. А внешность? Да, меня определенно заботит ее внешность. Она такая стройная, гладкая, блестящая. И ее внешность тоже помогает выразить душу, которой она обладала бы, пробудившись, подобно мне. Но, пойми, я так много значения придаю зрительным образам потому, что много времени провожу с вами, остроглазыми созданиями. И все равно, даже для меня ее голос важнее вида. Она, конечно, не умеет говорить, но способна передать великую нежность тоном и ритмом. Конечно, она сама не осознает отчетливо, какой смысл несет ее голос. Она, так сказать, бормочет сквозь сон то, что сказала бы, проснувшись.

Но вернемся к ранней юности Сириуса. Элизабет давала детям современное воспитание. Проживая в сельской местности, они естественно знакомились с сексом, наблюдая за животными и птицами. Однако в их сознании секс не связывался, как это столь часто бывает, с чувством вины, а потому дети не интересовались им сверх меры и на удивление долго не пробовали сами. Когда Сириус добился первого успеха в любви, двое младших детей, еще не посещавших пансион, ничего не заподозрили, но щенок вскоре сам с нескрываемой гордостью похвастался победой. Элизабет потребовалось все дарованное ей чувство такта и чувство юмора, чтобы мягко внушить: Сириус в полном праве заниматься тем, что запретно для человеческих детей, пока те не вырастут, но вне семьи эти дела не обсуждаются, тем более — в Уэльсе. Все это, как она признавалась Томасу, было весьма неловко, и оставалось только надеяться, что она не навредила, желая добра.

Маленькая Плакси, как все дети, конечно, не раз влюблялась. В первые же дни в сельской школе она потеряла голову от маленькой одноклассницы. Считать ли это чувство сексуальным, или нет, оно, несомненно, было страстью. Сириус впервые в жизни почувствовал, что забыт. У Плакси больше не находилось времени на игры, которыми они обычно занимались, закончив уроки и дела по хозяйству. Всякий раз оказывалось, что она обещала пойти куда-то с Гвен. Уходя к подружке, Плакси не брала его с собой, потому (как она объясняла), что иначе Гвен прознает, что Сириус умеет говорить, а семейный закон запрещал открывать посторонним, что он — не просто особо умная суперовчарка. Это была тайна их маленького племени, неизвестная никому, кроме шестерых членов семьи да еще Кейт, давно ставшей им родной. Остальным домочадцам: няне Милдред и местной служанке, секрет не доверили, опасаясь, что те проболтаются.

Итак, Сириус признавал силу аргумента, но что-то в голосе Плакси подсказывало ему: девочка рада правдоподобному предлогу отделаться от него.