Читать «Немка. Повесть о незабытой юности» онлайн - страница 184

Две симпатичные мне девушки были зачислены. Только я нет. Я стояла и смотрела на список, уже не вполне понимая, в чем дело, и пришла в себя, когда меня со всех сторон затолкали. Я отступила и встала у стены. Потом пришел Володя, безмолвно он смотрел на меня и, все понимая, спросил только: „Нет?". Я только качала головой. Перед списком на доске собралась шумная толпа, все радовались, обнимали друг друга. Те две девочки прыгали от радости как дети.

„Подойди к списку, Володя, и радуйся со всеми". – „Ты видела мою фамилию?" – „Да, я рада за тебя. Посмотри сам список". – „Пойдем, – сказал он решительно, – я не хочу слышать этот визг. Пойдем к декану и спросим, по какой причине они тебя не приняли". – „Нет, Володя, не с тобой вместе, я одна пойду…" – „Хорошо, я на улице тебя буду ждать".

Декана не было, и секретарша не знала, когда он будет. Володя хотел меня проводить до дома, но я отказалась, пообещала ему, что завтра пойду к декану, попрощалась с ним, попросила его не ломать голову из-за меня, и пошла к трамваю. На моей остановке я не вышла, а проехала еще две остановки до конечной. Это была театральная площадь, и там же находился государственный краевой театр драмы. Главный вход был, естественно, закрыт – время еще было предобеденное. Медленно, спокойно я обошла вокруг здания, пока не дошла до узкой двери, где сидел мужчина-швейцар. Я не знала, с кем мне следовало говорить, поэтому просто обратилась к швейцару: „Я хочу стать актрисой, с кем я могу поговорить об этом?" Пытливо посмотрев на меня, он сказал: „Ни с кем. Бывший уволился. Подожди-ка. Я тебе всё-таки посоветую пойти к бывшему. Очень хороший человек, и его жена тоже. Они живут напротив. Он хотя бы посоветует тебе". Это был бывший главный режиссёр театра по фамилии Смирнов. Дверь открыла мне очень приятная дама в возрасте. Элегантно одета и слегка подкрашена, мне показалось, будто она подготовилась к выступлению на сцене. Очень приветливо она повела меня к своему супругу, и он так же дружественно встретил меня. При нашем с ним разговоре она непрерывно улыбалась и пытливо смотрела на меня. Он написал записку будущему главному режиссёру и подал мне её в подписанном конверте. Посоветовал передать записку завтра или послезавтра. Потом они оба объяснили мне еще, что они сейчас готовятся к переезду – его перевели в другой город. Мы попрощались. Они пожелали всего хорошего. На прощание она сказала: „Я желаю вам большого успеха на сцене". Я была тронута.

Утром я пришла в ректорат института, и тут же была принята ректором. На банальный мой вопрос, почему меня не приняли в институт, он коротко ответил: „Конкурс". – „Не было ведь конкурса. Все, кто как-либо сдал экзамены, зачислены, кроме меня". – „Это вы так считаете. Зачисление проводилось на основе конкурса". – „Я все экзамены сдала хорошо, а две девушки знакомые (я назвала их фамилии – Боже, прости мне это) с одними тройками зачислены". Он быстро просмотрел лежащий перед ним список и объяснил: „Отцы этих двух девочек сложили головы на фронтах Великой Отечественной войны, а твой отец?" Я молча кивнула, повернулась и вышла из кабинета. Милый мой папа, жив ли ты еще? Моя сестра Элла пыталась навести справки в НКВД, на это ответили, что его из Родино отправили в Новосибирск, а другой информации они не могут дать. Доходили слухи, что Франце Сандера, нашего отца, уже давно нет в живых. Все верили в это или считали это, скорее всего, достоверным, только наша мать не хотела в это верить. Нет, его уже не было в живых, это ясно. И за что, или за кого ты отдал жизнь, дорогой мой отец?