Читать «Лили и осьминог» онлайн - страница 128

– За честность во всем, – добавляет Байрон, поднимая свой стаканчик с йогуртом, будто произносит тост.

Я убираю руку, придвигаю ее ближе к себе, и мне сразу недостает тепла его руки, его тепла. Честность во всем. Надо положить руку на прежнее место. Туда, куда ее тянет. Этому научила меня Лили. Жить настоящим. Не скрывать внезапную симпатию.

Я вдруг понимаю, что уже некоторое время молчу.

– А ты знаешь, что у осьминога три сердца?

Едва я выпаливаю это, как понимаю, что выгляжу, как тот парнишка из «Джерри Магуайера». «А ты знаешь, что человеческая голова весит восемь фунтов?» Надеюсь, мой вопрос прозвучал хотя бы отчасти так же мило.

– Нет, – блеск в глазах Байрона выдает любопытство – по крайней мере, я рассчитываю, что это именно оно, но даже если нет, я слишком увлекся изложением любопытных фактов, чтобы остановиться.

– Да, три. Одно называется главным, или системным, и оно выполняет почти те же функции, что и левая сторона человеческого сердца – гонит кровь по всему телу. Два другие – поменьше размерами, жаберные, потому что расположены ближе к жабрам, и они действуют, как правая сторона нашего сердца, то есть перекачивают кровь обратно.

– Почему ты вдруг заговорил об этом?

Я улыбаюсь. Не совсем подходящий разговор для первого свидания, но зато собственные объяснения не вызывают у меня скуки. Я смотрю в чудесное августовское небо, синеву которого запятнал лишь след пролетающего реактивного самолета, да облачко на горизонте, смутно напоминающее силуэт таксы. Я не верю в судьбу. Не верю в любовь с первого взгляда. Не верю в ангелов. Не верю, что есть рай, и что наши близкие присматривают за нами оттуда. Но солнце такое теплое, бриз так освежает, мой собеседник настолько идеален и весь этот день опьяняет так, что нетрудно различить долетающий с ветром голос Лили:

МЕСЯЦ! ПОГОРЕВАЛ! И! ХВАТИТ!

Мне хочется возразить Лили: нет, одного месяца недостаточно. Но один человеческий месяц равен семи собачьим, а это больше двух сотен дней. Впрочем, все это неважно: для нее даже один день моей печали – уже слишком много. Я беру свою ложку, вожу ею по дну опустевшего стаканчика из-под йогурта, и снова вспоминаю стихи лорда Байрона. «А этот бедный пес, вернейший друг, усерднейший из всех усердных слуг…». Я сгоняю лужицу растаявшего гранатового йогурта в одну сторону ритмичными движениями ложки.

– Недавно я потерял того, кто был мне очень дорог, – еще несколько раз проведя ложкой в пустом стакане, я отставляю его в сторону и смотрю на Байрона в упор. – Даже не знаю, как сказать… но я чувствую, что сегодня она здесь. С нами. Ты, я, она – три сердца. Как у осьминога, – я пожимаю плечами.

На его месте я бы удрал. Надо же было ляпнуть такую нелепую и жуткую чушь. Я бросился бы наутек и успокоился бы, лишь забившись в постель у себя дома, с пинтой мороженого, предварительно удалив свой профиль со всех сайтов знакомств, на которых когда-либо регистрировался.

Может, дело в импровизации. Или в том, что это не просто чушь, а правда. Или же в том, что я наконец-то нашел его, своего близкого человека. Но Байрон встает и подает мне руку.