Читать «Диалоги снаружи и внутри» онлайн - страница 24

Опять ни облачка на небе

Опять ни облачка на небе, в душе ни горести, ни зла.Заказан осенью молебен во славу света и тепла.Мотив, известно, незатейлив, но звуки женственно добры.Осин с березами запели многоголосые хоры.Какие солнечные числа для песен осень отвела!Звучат возвышенно и чисто лучистых дней колокола.Всего отпущено по смете: и медь, и золото в листве.И думать не к чему о смерти, когда ни тучки в синеве.

Непогода

Моросящего дня кабала, ни заката тебе, ни восхода.Безупречною осень была – бездорожье теперь,непогода…Сквозняками ходи по Руси, раздувай парусами карманы,деревянные свечи гаси, окуная в тоску и туманы.Золотые лампады круши, приближая к седому пределу.В нашем небе не стало души, потому-то и холодно телу.Выметай этот лиственный сор, отзвеневший осеннейсусалью.Обезболивай сонный простор холодов обжигающейсталью.И крутись и вертись допоздна – и замри на порогес разбега.Разъясняется даль. Тишина. Предвкушение первого снега.

Свобода

Нам с тобой в диковину счета за курорты, яхты,снегоходы.Кто там уверял, что нищета дарит ощущение свободы?Дикий Диоген? Или Сократ? Их собрат, царапавшийпергамент?Умники болтали, что с деньгами хуже, чем без бабок,во сто крат.В юности мы млеем у костра, к старости проходитэто вроде.Хоть монета явно не сестра, все ж родня какая-тосвободе.Пусть я не разут и не раздет, но, как нитки бус,висят заботы.И не мне заморский президент жалует щедротыот банкноты.Со своей растерзанной страной я делю все бедыи невзгоды,чувствуя затылком и спиной стылое дыхание свободы.

Дождик ленивый

Дождик ленивый в окошко накрапывал.Я в чебуречной талант свой закапывал.Или откапывал? Кто его знает…Важно, что был я действительно занят.Пальцем водил по дубовой столешнице.Хохломолдавской подмигивал грешнице.Обалдевал от свинины без жира —той, что, возможно, собакой служила.Пьяный, обкуренный бог помещения,точка московская, повар кавказский,вот уж спасибо вам за угощениемертвой водицей, добытою в сказке.Уксусно прыскали в небо соления.Прыгали стулья: летела Вселенная.Грязное небо в воде пресмыкалось.Плавали в небе окурки. Смеркалось.

Я два и два сложил

Я два и два сложил, я их связал и стопку бросилв угол по привычке.Душа теперь похожа на вокзал, куда не ходят дажеэлектрички.Тут залы ожидания в пыли, а живопись на стенахкоридорапричудливей фантазии Дали, разнузданнее кистиСальвадора.Умолкла безалаберная речь, ушла она с букетами,вещами.Ни сладкого тепла счастливых встреч, ни слез тебе,ни трепета прощаний.Ослеп, оглох и онемел перрон, и рельсыобленившиеся ржавы.И сумрачно, как после похорон судьбы, любви,надежды и державы.

Фантом

В темных стеклах отражаясь, я, не зная почему,вдруг испытываю жалость к силуэту своему.Тот, с фигурой вроде груши в опечаленном окне,измочаленный, обрюзгший, обращается ко мне,затерявшемуся в дымке, толще льда, толпе планет.К человеку-невидимке: голос есть, а сути нет.