Читать «Диалоги снаружи и внутри» онлайн - страница 22

По земле

Ступай себе, – сказали, – с миром!Дорогу выстлали пунктиром.И я пошел куда глазаглядят, упругий, как лоза.– Давай, вперед, – велели, – с Богом!Пути змеились за порогом,и корабли, и поезданесло неведомо куда.Я шел, и полз, и плыл, и ехал.И голоса, и шум, и эхо,и перепалку зла с добромловил приемник под ребром.Ах, эта скатертью дорожка,и вслед ослепшее окошко,и путь по местности земнойс ее лукавой кривизной…

Поэзия

Январь с его недобрыми богами оконная оплакиваластворка.Пока богему нежили Багамы, поэты прозябалина задворках.Не надписи на банковском билете, не ласкикуршавельских содержанок, —поэтов порождает лихолетье и приступы обидыза державу.Поэзия Сибирью прирастает и Старым укрепляетсяОсколом.На холоде тягучая, густая, не колой запивается —рассолом.Поэзия продукция изгнаний, напитков алкогольныхи солений…Собою пересчитываю грани, углы тугие с игламивселенной.Свистят пурги распущенные плети, звенят морозабронзовые розги.Заходятся немеряно в поэте заплаканные детии подростки.На небосводе строки многоточий. Уставиласьгалактика недобро.Душа моя стихами кровоточит, и ноютпереломанные ребра.Трещит зима в березовых суставах.Крещенская карга царит на свете.Поэт озяб? Его согреет слава. Лавровым одеялом.После смерти.

Зимнее утро

Ночь, охриплая собака, звезды, холод и века,дочь бессонницы и мрака – среднерусская тоска.А наутро – тучи в клочья, скрипы дворницких лопат,речь воронья да сорочья – нарочита, невпопад.Из подъезда, дверью гулкой салютуя декабрю,выбираюсь на прогулку и рассвет благодарюЗа старательных таджиков, расчищающих Москву.А еще за что, скажи-ка? – да за то, что я живуИ донашивать ботинки, и протаптывать могупервозданные тропинки в ослепительном снегу.И за то, что, не дождавшись образумленной зари,словно за ночь настрадавшись, угасают фонари.

Сирень цветет

Весны и лунной одури слияние. Как будто кровьотхлынет от лица,сойдет с небес лиловое сияние на ветки, наши векии сердца.Не легок на подъем теперь, с годами я(налог на прегрешения таков).Но вновь затеет май свои гадания сиреневоюмассой лепестков.Не все приметы верные сбываются: ромашки лгути тешится Таро.Но куст зацвел – дыхание сбивается,проснулся бес и просится в ребро.

Тесей

Боги ли шепнули мне: «Беги!», я ль решил,что сделать это вправе…Долог путь к известности и славе – короткик бесславию шаги.Уходя, тебя на берегу спящей, беззащитною оставлю.И хотя еще себя прославлю, оправдаться так и не смогу.Образ твой сумею сохранить – сгубленной запомню,неповинной.Свяжет нас незримой пуповиной та твояспасительная нить.Оттого что стихнут голоса или пустота возникнет рядом,Ты очнешься и тревожно взглядом черные догонишьпаруса.Потрясенно выдохнешь: злодей, раненой волчицеюзавоешь.Быть неблагодарными – всего лишь качествоврожденное людей.Все как есть покажется игрой, выдумкой никчемнойи нескладной.То, как поступлю я с Ариадной, эллины простят,ведь я – герой.

Венера

Дождь за окнами. Прохлада. Под охраной, в тишинеСпит античная Эллада, улыбается во сне.В зал войду, еще не зная, что пойму я наконец:это вечности связная, это гения гонец.И растроганное зренье затуманится слегка,лишь известное творенье вынырнет издалека.Изменяются манеры и ваянья, и письма.И прообразы Венеры обновляются весьма.Паву высечет земную чья-то юная рука.Только сердце ждет иную, пережившую века.И понятнее, чем прежде, и заметней станет вдруг:это памятник надежде без одежды и без рук.Нет, она, прошу прощенья, никакой не идеал.Это веры воплощенье в неживой материал.Славься, каторга исканий, вся в мозолях, и в крови, —та, что высекла из камня искру вечную любви!