Читать «Управление мировоззрением. Подлинные и мнимые ценности русского народа» онлайн - страница 218
Виктор Белов
Несколько расширяя тему этой главы, необходимо добавить, что заявленное Хайеком всемогущество рынка, передача ему функции управления обществом автоматически лишает этой функции традиционные органы государственной власти. Деятельности политиков отводится в учении Хайека максимально суженная, пассивная роль наблюдателей, надзирателей и блюстителей порядка. Дальше – больше. По логике вещей, за этим следует и неизбежное отрицание основного демократического принципа – права большинства, поскольку оно явно противоречит «святым принципам» ничем не ограниченной свободы индивида. Точно также автоматически в системе ценностей Хайека устраняются такие понятия как патриотизм, национальные интересы, культурноисторический тип народа. Да и само понятие народ в значительной степени утрачивает в учении Хайека свой первоначальный сакральный смысл. По сути дела система Хайека, категорически отказавшись от возможности существования какого-либо общечеловеческого или общенародного дела на земле, разваливает все многообразное, но до последнего времени солидарное человеческое общество на атомы-песчинки. Эти песчинки, даже собранные в одном месте, уже не имеют ничего общего с прежним традиционным человеческим обществом, существовавшим до сих пор и всегда располагавшим какими-то общими целями. Поэтому учение Хайека с полным правом можно назвать революционным. И нет ничего удивительного в том, что неолиберализм, взявший теорию Хайека на вооружение, фактически осуществил полномасштабную революцию как в умах многих людей, так и в социально-экономических системах многих государств мира.
«Капитализм первой стадии был диким капитализмом, но он включал в себя элемент саморегуляции в форме буржуазной морали и ее ключевых ценностей (семья, родовое наследие, бережливость, благотворительность). Этот элемент безопасности усилился во втором капитализме благодаря фордистскому компромиссу и Государству-Провидению. Патерналистская деятельность здесь проходила с помощью регламентирующих мер, налогового законодательства, трудового законодательства, часто достигаемого в ходе упорной борьбы, культурных традиций. Эти два капитализма основывались на системе иерархии, внутри которой еще было место для реформ и сомнений.<…>
Все это было разрушено капитализмом третьей стадии. С самого начала он проявлял неумеренные аппетиты и стремился разрушить всю систему социальной безопасности. Его базовая идея заключается в том, что в мире, где конкуренция является основой взаимоотношений между институтами и организациями, социальное не должно мешать свободной игре рынка. С тех пор как был запущен процесс дерегламентации, наемные работники стали свидетелями постепенного исчезновения социальных гарантий и прав, завоеванных ими в профсоюзных боях. Причем происходило это как при правых, так и при левых правительствах. Параллельно этому информационный характер нового капитализма (стремление производить как можно больше товаров и услуг, задействуя при этом как можно меньшее количество людей) привел к тому, что экономический рост стал “богатым на безработицу” (Ален Лебод), а гибкость выразилась в потере статуса и ценности наемного труда, в нарастающей неустойчивости и отчуждении.<…>
Ранее предприятие, приносившее больше прибыли, расширялось. В этом состояло общественное оправдание прибыли: чем больше прибыли приносили предприятия, тем меньше безработицы было в стране. Сейчас мы сталкиваемся с обратной ситуацией. Акционерное общество
