Читать «Терское казачество. Вспомним, братцы, про былое» онлайн - страница 46

В очень трудном положении оказался Нахимов. К нему шли по всем делам обороны, со всеми нуждами и просьбами, а прав у него не было. Станюкович же свои права оберегал ревниво и прямо сказал Нахимову, чтобы он ни во что не смел вмешиваться.

На месте Нахимова другой генерал или адмирал, может быть, и радовался бы, что с него свалилась страшная ответственность, и устранился бы от опасного дела, выжидая, чем все это кончится, с уязвленным самолюбием наблюдал бы, как пойдут дела у Станюковича. Так мог поступить в положении, подобном тому, в каком оказался Нахимов, сам же Станюкович. Так мог поступить Моллер, во время бомбардировки 5 октября от страха забравшийся в погреб, – мало ли было их, осыпанных милостями самодержца и оказавшихся не годными на войне генералов и адмиралов! Берх, главный командир флота и портов на Черном море, благополучно отсиживался в Николаеве, как будто у него были там дела поважнее, чем оборона главной базы флота, и участь флота в Севастополе его волновала меньше всего. Да и главнокомандующий морскими и сухопутными силами в Крыму князь Меншиков предпочитал в самое горячее время находиться на северной стороне, а вовсе не на бастионах южной.

У Нахимова не могло возникнуть вопроса, где ему быть. Конечно там, где решается судьба Севастополя, вместе с матросами, солдатами и офицерами. Оскорбляемое Меншиковым и Станюковичем самолюбие, все личные обиды отступали у него на задний план, терялись в сознании воина-гражданина, превращались в нуль перед высокими моральными нормами, определявшими все поведение адмирала.

Он знал, что здесь, на оборонительной линии, ему никто не помешает – ни Станюкович, ни Меншиков, они не поедут сюда, под пули и ядра, и здесь, среди своих, воодушевленных теми же мыслями, что и он сам, Павел Степанович чувствовал себя полным и признанным хозяином.

Глава V

Его императорское величество Николай I за власть держался цепко. Он много труда и времени затрачивал на дела государственного управления и стремился лично и деятельно руководить ими. В министрах он видел не полномочных руководителей отдельных ведомств, а лишь исполнителей своей воли. Широко разветвленная система министерских докладов «на высочайшее имя» по самым разнообразным вопросам создала императору возможность играть роль верховной власти, непосредственно распоряжающейся в стране.

Он считал своей обязанностью лично разрешать все сколь-нибудь существенные дела и вопросы. Компетентность предполагалась как-то сама собой…

Ближайшим кругом помощников государя в делах управления была его «императорская главная квартира», из тщательно подобранных, фильтруемых людей, близких, надежных, исполнительных и преданных. Своих генералов и флигель-адъютантов Николай держал в близости и милости, но очень сурово наказывал даже за сравнительно маловажные проступки.