Читать «О влиянии Евангелия на роман Достоевского «Идиот»» онлайн - страница 41

Для полного понимания этих слов нужно учесть, что ранняя редакция баллады, в которой на шесть строф больше, не была известна ни широкой публике, ни специалистам по Пушкину до 1884 года. Однако третья ее строфа, посвященная как раз видению рыцаря и потому раскрывающая смысл девиза, появилась в «Современнике». За всем, что публиковалось в этом журнале, Достоевский, вне всяких сомнений, следил с огромным вниманием! Пушкинская строфа была приведена в статье «Уважение к женщинам», напечатанной без подписи.

И тема статьи, и общая ее тенденция не могли не заинтересовать Достоевского. В этом «историческом иследовании» речь идет о положении женщины в Германии, но имеется в виду также ее положение в России. На обширном материале автор стремится показать, что во все времена женщина «везде» оставалась «рабски подчиненною», и призывает увидеть в ней полноправного человека. Связанные с цитируемой пушкинской строфой рассуждения Михайлова, безусловно, должны были остановить на себе внимание писателя: «В культе Марии, который так развился в Средние века, хотят видеть тоже какую-то связь с идеальным “служением женщинам”. Это обыкновенно объясняется цветистыми фразами: “Ореол с головы Марии был как бы перенесен на голову каждой женщины” – и т. п. Рыцарь Пушкина был гораздо последовательнее. Как известно, он имел “непостижное уму” видение:

Путешествуя в Женеву,Он увидел у крестаНа пути Марию Деву,Матерь Господа Христа».

Михайлов одобряет рыцаря за то, что после своего видения он не предался служению земной женщине, оставшись верен Марии. Правота рыцаря так обосновывается автором: «Если и были у рыцарства какие-то возвышенные идеалы, то их нечего было искать в жизни. Жизнь не могла удовлетворять заоблачных фантазий и претворяла их в очень земную практику».

Пушкинскую строфу, опубликованную в «Современнике», Достоевский – явно по памяти и для памяти – внес позднее в записную тетрадь 1880–1881 годов, в раздел «Слова, словечки и выраясения», начатый 17 августа 1880 года. Писатель приводит ее со значительными отклонениями и сам же вносит существенную поправку: «Видел он Святую Деву» – вместо «Встретил он Святую Деву». Но последняя, «ключевая», строка совершенно точна (27, 44).

В письме из России И. А. Битюгова рассказала мне об интересном выступлении Г. Л. Боград на одной из конференций в Музее Достоевского. Говоря о павловских реалиях «Идиота», Боград сообщила, что Михаил Михайлович Достоевский, брат писателя, жил на даче в «одном доме или на одной улице с сестрой Пушкина, О. С. Павлищевой», фамилия которой была дана опекуну князя Мышкина. По предположению выступавшей, Федор Михайлович мог узнать полный текст стихотворения от сестры Пушкина.

Статья из «Современника» навела Достоевского на мысль, что приведенная Михайловым строфа – не единственная не опубликованная. Впечатление незавершенности баллады, о котором говорит князь Щ., возникло у писателя прежде всего потому, что финал ее краткой редакции противоречит традиционному представлению о всегдашней «отзывчивости» Богоматери на усердные моления к Ней. Об этом представлении, очень широко бытующем в православной народной среде, Достоевский не только хорошо знал, но и разделял его с народом. В романе «Бесы», например, приводится эпизод заступничества Богоматери за грешника сразу после искренней покаянной молитвы (10, 428). В мартовском выпуске «Дневника писателя» за 1876 год Достоевский упоминает о том, что русский народ называет Богоматерь, «кроткую молельщицу за людей», «скорой заступницей и помощницей» (22, 93). Федору Михайловичу должно было показаться странным, что высокое чувство рыцаря, поглотившее всю его душу и жизнь, не нашло разрешения, не получило никакого отклика. Это впечатление о фрагментарности стихотворения – «отрывок без начала и конца» – Достоевский и передал читателю. В пространной редакции баллады Пречистая в час смерти рыцаря избавляет его своим сердечным заступлением от подоспевшего лукавого беса и впускает «в царство вечно паладина своего».