Читать «О влиянии Евангелия на роман Достоевского «Идиот»» онлайн - страница 36

В VI главе второй части «Идиота» устами Аглаи Епанчиной высказана одна из важнейших мыслей о Мышкине: он – «тот же Дон-Кихот, но только серьезный, а не комический» (8, 207). Введение ее в роман было завершающим моментом объединения в образе князя нескольких идей, восходящих к литературным источникам. При этом все они подчинены главной идее, лежащей в основе замысла, – евангельской идее «Князя Христа».

Вопрос об отражении в романе темы «серьезного Дон-Кихота» обширен и сложен. Я остановлюсь лишь на тех аспектах этой проблемы, которые тесно соприкасаются с темой моей работы. Задача эта в большой мере облегчается тем, что итоги своих раздумий о книге Сервантеса, которые были особенно углубленными именно в пору писания «Идиота», Достоевский отразил в «Дневнике писателя» за 1877 год. Так, в февральском выпуске объясняется именно сущность отличия серьезного Дон-Кихота от комического. Уподобляя герою Сервантеса Россию, автор подчеркивает: «Над Дон-Кихотом, разумеется, смеялись; но теперь, кажется, уже восполнились сроки <…>, он несомненно осмыслил свое положение <…> и не пойдет уже сражаться с мельницами. Но зато он остался верным рыцарем…» (25, 49). Итак, не отсутствие комического в герое делает его «серьезным Дон-Кихотом», а ясное понимание, осмысление Мышкиным своего положения и реальный, а не фантастический характер его деятельности, его «подвигов».

В сентябре 1877 года писатель начал вторую главу «Дневника» замечательным по своеобразию и глубине анализом книги Сервантеса, которую (почти десятилетием ранее) ему так хотелось превзойти! Мысли, выраженные здесь, безусловно, возникли у Достоевского еще в период становления образа Мышкина и способствовали этому становлению. Автор «Дневника» считает Дон-Кихота «одним из самых великих сердцем людей», так как в «святом» сердце его заключена «великая сила любви» ко всему миру (26; 24, 26). Такой же великой любовью ко всему творению Божию наделен и герой «Идиота». В «Дневнике» дается чрезвычайно высокая оценка произведения Сервантеса: «О, это книга великая, не такая, какие теперь пишут; такие книги посылаются человечеству по одной в несколько сот лет». На каждой странице ее подмечены «глубочайшие стороны человеческой природы», – отмечает Достоевский. В подтверждение своей мысли он обращает внимание читателей на контраст между личностью «самого сумасшедшего человека в мире» и его оруженосца Санхо, – олицетворения «здравого смысла, благоразумия, хитрости, золотой средины». Любя своего господина, Санхо постоянно обманывает его и «надувает как ребенка» (26, 25). Мотивы обмана и надувательства по отношению к Мышкину со стороны людей «здравого смысла» (Ганя, компания Бурдовского) и хитрецов (Лебедев) настойчивы в произведении Достоевского. При этом личность князя в определенные моменты притягивает к себе всех обманывающих его, за исключением «неисправимого» племянника Лебедева. Однако в отличие от героя Сервантеса князь почти всегда предугадывает обман и знает, что его надувают.