Читать «Сундук с серебром» онлайн - страница 214

Услышав шаги, он поднял мутный взгляд, узнал мать, попробовал пошире раскрыть опухшие глаза и, смеясь, осклабил черный, щербатый рот.

— А, это вы, птица перелетная. — Он было приподнялся, но тут же снова плюхнулся на скамью, словно решив, что не стоит утруждать себя. — Присаживайтесь! Вы, поди, мне рады, как гвоздю в пятке? Верно?

— А почему бы мне и не порадоваться, — сказала мать, оглянувшись на пьяного у печки. — Мы ведь давно не виделись.

На самом же деле она и сама не могла бы сказать — обрадовала ее или испугала такая встреча с сыном.

— Давно. — Язык Йохана слегка заплетался. — Не обращайте внимания на этого там, — кивнул он на своего товарища, — дрыхнет, как колода. Выпить хотите? Да тут уже пусто. Дайте мне на шкалик, мать!

— Вели принести! — сказала мать, спустив с плеч лямки корзины, и не без робости присела у краешка стола.

В комнату вплыла хозяйская дочь, налила в бутылку водки и удалилась, не сказав ни слова. Мать и сын снова остались одни.

Мрета смотрела и смотрела на Йохана, охваченная странной робостью и трепетом. Встреться они на улице, она бы не узнала его. Ничего молодеческого не осталось в нем, ничего такого, что позволило бы ей гордиться сыном, как прежде. Постаревшее лицо покрылось морщинами, он был растрепан и небрит, одежда протерлась на локтях и коленях, и только шляпа, ухарски сдвинутая на затылок, была почти новой. Говорил он шепелявя и заикаясь. Хоть он и был пьян, ум его был ясен, а глаза бегали, точно выискивая повода для ссоры. В его повадках, в смехе, в разговоре было что-то отталкивающее, и лишь затаенная горечь, сокрытая на самом дне души и минутами сквозившая в его взгляде и в отдельных словах, вызывала жалость к нему. И чем-то совсем новым был появившийся у него терпкий юмор, юмор висельника, которым он раньше совсем не отличался.

Мрета не стала пить, несмотря на уговоры сына; горло ее сдавила непонятная тоска. Йохан пил. Потом он положил локти на стол и уставился на мать насмешливо мигавшими глазами. Казалось, он обрадовался появлению матери, как забаве и развлечению в этот скучный осенний день.

— Ну, как вам живется, мать? — насмешливо прозвучал его голос. — Как идут дела?

— Да так, — отвечала она. — Хибарку нашу совсем унесло в последнее наводнение. Я у Анки живу.

Йохан на минуту стал серьезным. Он смотрел на мать, которая показалась ему не такой речистой, как прежде.

— Так Анка еще жива?

— Господи Боже, почему же ей не жить? Она ведь еще молодая. Может, ты уже забыл, что она тебе жена?

Сын пожал плечами и сплюнул под стол.

— Наверно, и ей не больно-то надо, чтобы я был ей мужем, — с кривой улыбкой сказал он. — Ведь не поджидает же она меня. Если бы я вернулся, она, думаю, приветила бы меня сковородкой по башке и приласкала колом, правда?

— Да ты только того и заслуживаешь, — слегка рассердилась Мрета; она не скрывала, что ей чем дальше, тем тяжелее становится на душе. Она жалела, что повстречалась с сыном. Лучше было считать его мертвым, чем видеть таким опустившимся забулдыгой. — А ты чего ждал? Ведь ты что с ней сделал — унес деньги, ушел, оставил одну мучиться с хозяйством. Разве такую обиду Анка забудет?