Читать «Сундук с серебром» онлайн - страница 108

— Молоко снимала. Не разорваться же мне!

— Молоко снимают вечером, — сказал Петер, злой от усталости и голода, но тут же умолк под взглядом Милки.

Продар взял в рот кашу, пожевал и спросил:

— Сколько варила?

— Голод проймет, и это сойдет, — огрызнулась Милка, взглянув на мужа.

— Воду поставила, когда вы пришли, — пояснила Продариха, даже не присевшая к столу.

— Сырое есть не будем. — Продар положил ложку и встал.

Францка последовала его примеру.

Наступило тягостное молчание. Милка с Петером продолжали есть. Наконец и Петер отложил ложку. Милка скривила губы, собираясь заплакать, и, схватив миски, кинулась в сени. В дверях она остановилась и крикнула:

— Все вы против меня!

Потом села на скамью у очага и разрыдалась.

Продариха вышла в сени, налила воду в горшок для кофе и поставила на огонь. Милка поднялась, взяла горшок и вылила воду в огонь.

В дверях появился Продар. Жена устремила на него беспомощный взгляд. Несколько секунд он молчал, потом отрубил:

— Я еще здесь хозяин…

— Пожалуйста, — сказала молодуха, — только помыкать собой я не дам.

— Успокойся, — сказал Петер, входя в сени. И, не зная, что произошло, повернувшись к отцу, спросил: — Чего вы от нее хотите?

Все, что скапливалось постепенно, грозило разом выплеснуться наружу.

— Не стану я на вас батрачить. Лучше уйду. — Милка снова зарыдала. — Мы с Петером гнем спину, а за стол садятся пятеро.

— Молчи! — крикнул Петер, ужаснувшись ее словам.

— Меня ты не попрекай! — взорвалась выбежавшая в сени Францка. — Работаю я с тобой наравне, а ем меньше. Глаза бы мои тебя не видели.

Милка вскочила и бросилась вон. Оставив позади сад, она пробежала по мосту и умчалась в сторону дома Кошана.

У Продаров воцарилось убийственное молчание. Поздно вечером Милка вернулась и как ни в чем не бывало принялась за работу.

20

Спустя две недели Петер увидел, как Францка собирает в узел свои пожитки, а мать вся в слезах ходит по дому.

— Ты куда? — спросил Петер.

— Пойду в услужение.

Петеру стало не по себе.

— Еще этого сраму не хватало! — вскипел он.

— Мне не стыдно, а тебе и подавно.

Петер помолчал и уже мягче спросил:

— Куда идешь?

— В город. — В голосе Францки звучала гордость: из этакой глуши да сразу в город!

Милка презрительно хмыкнула.

— Смотри, — сказал Петер, считавший своим долгом наставить сестру, — не принеси в дом позора.

— Такого, какой принес ты, не будет, — бросила Францка, увертываясь от кулаков брата.

В доме наступило затишье. Милка молчала. Напуганная словами Продара, что он еще здесь хозяин, она перестала искать поводов для свар.

Петер частенько захаживал к Кошану, Кошаниха то и дело торчала у них. Продар заметил, что она так и ходит за его сыном, поджидает его в ущельях и на мостах и, оживленно жестикулируя, что-то ему втолковывает. Петер, сытый по горло домашними неурядицами, слушал ее, тупо уставясь в землю.

Продар смутно догадывался, что все эти разговоры ведутся неспроста. Кошаниха подкапывалась под него. Как-то раз, проходя мимо них, он навострил было уши, но те, завидев его, растерянно умолкли. Это его еще больше встревожило.