Читать «Юдаизм. Сахарна» онлайн - страница 55

Как хорошо, как всеобще! Фрукты эти от женского отделения: «Да будет тебе сладок брак!» «Да будешь ты сладок в браке!»

«Ничего больше не оставалось уже, чего бы требовалось для окончательного соединения двух юных существ, нареченного жениха с нареченною невестою, — формальности все соблюдены были, — оставалось только ждать до следующего воскресенья — и за свадебный пир.

Но, увы, не суждено было этому сбыться, не суждено было этой свадьбе состояться — и напрасно краковские евреи и жены их держали пост целых два дня, запасая животы (sic) к великому свадебному пиру.

 Что же такое случилось? — полюбопытствуете, может быть, добрые люди русские.

 Вот что случилось, или, вернее, ничего не случилось, а только дурацкая (да извинит он меня за выражение) набожность будущего моего отца, жениха, перевернула вверх дном все дело в один миг — и свадьбы как не бывало.

Расскажу подробно, как это было. Как добрый еврей, дорого ценивший даже самомалейшее талмудическое указание относительно религиозных правил, в ту вышеописанную субботу, пришед домой из синагоги и потрапезничав отлично по-субботнему разными яствами, с жирным, на говяжьем сале изготовленным, национальным кугелем в десерте, будущий отец мой, набожный гедалий, следуя указанию Талмуда, что доброму еврею следует спать в субботу днем после утренней трапезы, лег соснуть часика на два, и потом, вставши и покушав несколько сочных груш шабес oйnc (= «в честь субботы»), тотчас сел за стол и начал читать душеспасительную книгу: Перек овес.

Углубившись в чтение столь высокомудрой книги, он вдруг был прерван в чтении зовом хозяйки, сидевшей у окна и глазевшей от нечего делать на улицу. Она увидела по той стороне улицы невесту, прогуливавшуюся со своими подругами. Желая сделать жениху приятный сюрприз, хозяйка восторженно закричала, маня его рукой к себе: «Гедалий! Гедалий! Иди скорее сюда!.. Полюбуйся на свою кралечку невесту».

Лениво, неохотно оторвался набожный жених от драгоценной книги; но не послушаться хозяйки и не подойти было бы уж чересчур неделикатно, и он подошел.

Произошло вдруг что-то непонятное, необъяснимое, загадочное... Лишь только жених подошел к окну и выглянул на улицу, как он весь затрясся как в лихорадке, по всему телу пошли судороги, лицо исказилось как бы от невыразимой боли в груди, и, пошатнувшись, он чуть не упал;

исключаются занимающиеся богоугодными делами, и идя дорогою: значит, исключаются новобракосочетавшиеся». Все это достаточно выразительно. «Горы ханах висят на одном волоске». Имея подобные предписания, еврею совершенно не надо было иметь буквенные, буквальные, грубые разъяснения, относительно, напр., интимной стороны супружества. Все было само собой понятно из сравнений, из ритуала.

но скоро, однако, оправившись, он выпрямился во весь свой рост, приняв угрожающую позу, и начал...