Читать «Дочь Ленина. Взгляд на историю... (сборник)» онлайн - страница 72

Трибунал. Фукье-Тенвиль и Сансон.

ФУКЬЕ-ТЕНВИЛЬ. Ты вовремя нашел телеги… Нелегко говорить, Шарло, но те, кого мы с тобой считали своими друзьями, неистовыми революционерами… кого народ ласково прозвал «бешеными»… они…

САНСОН. Тоже?!

ФУКЬЕ-ТЕНВИЛЬ (вздыхает). Плели тайно… подлый заговор. Как повезло Революции, что нас ведет Непокупный. Он вовремя разоблачил негодяев. Трибунал сейчас разбирает их дело… И сразу отвезешь их. Сегодня хороший денек, без дождя, так что патриоты останутся довольны.

САНСОН. В последнее время казни собирали все меньше людей, и он, видно, думал, что это из-за дождей…

САНСОН. Вечером пришел на заседание Трибунала, где заканчивали с «бешеными»… Уставшие от постоянной работы судьи дремали.

ФУКЬЕ-ТЕНВИЛЬ (бесстрастно). Есть много свидетельств того, как, прикидываясь ненавистниками короля, эти люди мечтали о восстановлении королевской власти…

Один из подсудимых – Анахарсис Клоотс – хохочет.

САНСОН. Этот Анахарсис Клоотс, пожалуй, единственный из «бешеных», кто сохранил смелость и присутствие духа. Он был безумен в своей жестокости. Думаю, его надо было послать к врачу, но они послали его на гильотину.

ФУКЬЕ-ТЕНВИЛЬ (бесстрастно)… И потому приговор Республики должен быть один – смерть…

АНАХАРСИС КЛООТС (кричит). Признайте, граждане, ведь странно, что человек, которого сожгли бы в Риме, повесили в Лондоне, колесовали в Вене, будет гильотинирован в Париже, где восторжествовала республика!

САНСОН… Но Эбер, еще недавно обвинявший в постыдных грехах королеву, всегда неистовый, беспощадный, совсем ослабел.

ЭБЕР. Вы не можете так с нами… Мы были преданны… Ну, заключите нас в тюрьму. Но зачем же убивать! (Плачет.)

ФУКЬЕ-ТЕНВИЛЬ (насмешливо). Гильотина – лекарство, а не убийство. Горькое лекарство, которое Революция заставляет принимать своих врагов…

САНСОН. Пришел черед и моего знакомца, всемогущего Шометта.

ФУКЬЕ-ТЕНВИЛЬ. Подсудимый Шометт, встаньте! Вы изобличены в том, что были шпионом Англии и получали деньги от ненавидящих свободу англичан. (Шометт молчит. Клоотс оглушительно хохочет.)

САНСОН. Беспощадный Шометт совсем впал в прострацию…

САНСОН. Я задействовал все конфискованные телеги. В то утро два десятка «бешеных» отправились на гильотину… Мы выехали из ворот тюрьмы, и все было, как всегда.

ТОЛПА. Смерть ублюдкам! Шарло, постриги их головы! В добрый путь на гильотину, сукины дети! Предатели! Оборотни!..

Эбер плачет, Шометт молчит.

АНАХАРСИС КЛООТС (кричит). Подлые твари!

САНСОН. Впрочем, вчера они называли их «доблестными парижанами».

В окне дома Робеспьера, как всегда, стоят трое – Робеспьер, Демулен, Дантон.

РОБЕСПЬЕР. Шометт сформулировал сам: «Убивая, революция очищает самое себя». У нас не было выхода… Своими безумствами они губили наше дело. (Демулен и Дантон молчат.)

Революционная площадь. Возле гильотины.

САНСОН. Приехали, граждане… Я называю имена, а вы поднимаетесь на гильотину… Анахарсис Клоотс!

АНАХАРСИС КЛООТС. Да здравствует Всемирная Республика! Да здравствует всемирное братство трудового народа!