Читать «Дочь Ленина. Взгляд на историю... (сборник)» онлайн - страница 112

ЕКАТЕРИНА (благодетельно улыбаясь). А нужно ли сие?

ГОЛИЦЫН (в изумлении). То есть как, Ваше Величество?

ЕКАТЕРИНА. Авантюристка мертва. Стоит ли держать в заточении людей, введенных ею в заблуждение? Надеюсь, у вас то же мнение, князь?

ГОЛИЦЫН. Ваше императорское величество поступили, как всегда, милосердно и мудро. Я думаю, все указанные лица и дети их будут до смерти молить за вас Бога, Ваше величество.

ЕКАТЕРИНА. Именно. (Смотрит на Вяземского.) Что еще?

ВЯЗЕМСКИЙ (печально). Прошение графа Алексея Григорьевича Орлова об отставке.

ЕКАТЕРИНА. Заготовьте указ Военной коллегии. Изъявив ему наше благоволение за столь важные его труды и подвиги, мы всемилостивейше снисходим к его просьбе и увольняем его в вечную отставку. И пусть Григорий Александрович Потемкин самолично подпишет. Это будет приятно обоим: они ведь давние большие друзья.

АВТОР. Ровно через девять лет после всех этих событий в Ивановском монастыре появилась удивительная монахиня.

Второй акт

АВТОР. В середине девятнадцатого века старый причетник Ивановского монастыря рассказывал археологу и историку Снегиреву… Был причетник тогда мальцом. Игуменья его любила, и в келье у нее бывал он часто. При нем и состоялся разговор игуменьи с экономом монастырским…

ИГУМЕНЬЯ (эконому). Келью ей поставишь с прихожей для келейницы – ей прислуживать. Окна сделай маленькие, и чтоб занавеска всегда на них была. И служителя приставишь – отгонять любопытных от окон. (Помолчала.) От той кельи устроишь лестницу крытую прямо в надвратную церковь, чтоб ходила она молиться скрытно от глаз людских… Когда молиться будет – церковь на запоре держать… В общей трапезе участвовать она не будет, стол ей положишь обильный да изысканный. К нашей еде она не приучена. Чай, догадываешься, чьи повеления передаю?

ЭКОНОМ. А как называть новую сестру?

ИГУМЕНЬЯ. Досифея. Да тебе это ни к чему, потому что говорить с новой сестрою никому не следует…

АВТОР. Причетник подробно описал Снегиреву новую сестру. Роста она была среднего, худощава станом и, видать, прежде была писаная красавица. На содержание ее большие суммы отпускались из казначейства. Она их на милостыню нищим тратила. И четверть века никто никогда не слышал от нее ни слова – обет молчания, говорили, взяла. Преставилась она зимой. Год был 1810. И тут начались дивные дела… Хоронили монастырских инокинь здесь же, в Ивановском монастыре. А ее понесли через всю Москву хоронить в Новоспасский монастырь – в древнюю усыпальницу царского рода. Сам главнокомандующий Москвы и жена его Прасковья Кирилловна, урожденная Разумовская, приехали… Все при параде, как положено, когда особу царской крови хоронят… Портрет покойной монахини потом хранился в настоятельских кельях Новоспасского монастыря. На задней стороне была надпись: «Принцесса Августа Тараканова, в иноцех Досифея, постриженная в московском Ивановском монастыре, где по многих летах праведной жизни скончалась и погребена в Новоспасском монастыре». В начале века над ее могилой поставили часовню – стоит она и поныне слева от колокольни у восточной монастырской стены.