Читать «Василий Гроссман. Литературная биография в историко-политическом контексте» онлайн - страница 160

Следует из сказанного мемуаристом, что Березко стал председателем комиссии вопреки традиции. Полагалось бы ее возглавлять советскому классику. Хотя бы Эренбургу, либо Паустовскому.

Липкин не объяснил, почему же «писательским руководством» были «отклонены» эти «кандидатуры». Объяснение читателям-современникам подсказывал контекст: оба упомянутых мемуаристом классика советской литературы считались либералами.

Но, во-первых, эти «кандидатуры» не были «выдвинутыми». Их не выдвигали по указанным выше причинам. Во-вторых, если и принять – условно – версию мемуариста, она не объясняет, почему же Березко занял «председательское место». Липкин предложил шутку вместо объяснения.

В совокупности абсурдных суждений Липкина ясна лишь прагматика. Он пытался отвлечь внимание читателей от парадокса: Твардовский вошел в состав комиссии по литературному наследию Гроссмана, однако не возглавил ее.

Для читателей, знакомых с литературным контекстом 1960-х годов, парадокс очевидный. Твардовский – по его статусу – мог быть только председателем в этой комиссии.

Подчеркнем, что Липкин не объяснял, а именно маскировал парадокс. Использовал обычный прием: яркая деталь отвлекала внимание читателя от несуразиц повествования. Это история о ресторанах, которые Гроссман «посещал» вместе с Березко. И у многих читателей возникала иллюзия, что объяснение дано.

Его нет по-прежнему. Ясно только, что Твардовский оказался среди подчиненных Березко, хотя такое положение не соответствовало писательскому авторитету и функционерскому статусу.

Нет оснований полагать, что Твардовский постольку решил в комиссии работать, поскольку считал Гроссмана другом. Их дружба еще в 1949 году закончилась. Да и руководство ССП не имело полномочий, чтобы заставить новомирского редактора – против его воли – стать подчиненным Березко. Такое решение он тоже сам принял.

Значит, правомерны два вопроса. Первый – когда принял решения. Второй, соответственно, почему они были именно такими.

Ответ на первый вопрос подсказывают материалы личного дела. В частности записи Воронкова, относящиеся к похоронной церемонии.

Согласно традиции, руководить «траурным митингом» полагалось будущему председателю комиссии по литературному наследию умершего. 16 сентября 1964 года Воронков, составлявший план выступлений на гражданской панихиде, указал Березко в качестве руководителя.

17 сентября в 11 часов начался «траурный митинг». Руководил Березко. Для литераторов, знакомых с традицией ССП, это означало, что уже решен вопрос о назначении председателя комиссии по литературному наследию.

Следовательно, не позднее 16 сентября Воронков уже знал, что Твардовский не будет председателем комиссии. Вот и назначил Березко руководить «траурным митингом».

Поэтому Липкин в мемуарах не только не указал дату утверждения состава комиссии, но и не сообщил, кто руководил «траурным митингом». Читатели-современники, знавшие традицию, сразу бы уяснили, когда было принято решение назначить Березко председателем. Соответственно, теряло бы смысл все сказанное мемуаристом о поисках нужной кандидатуры.