Читать «Осененные гвардейским стягом. Повесть» онлайн - страница 45

Свое дальнейшее развитие теория о непотопляемости корабля получила в трудах адмирала С. О. Макарова и прославленного нашего кораблестроителя академика А. Н. Крылова. Достаточно сказать, что пластыри Макарова и таблицы непотопляемости Крылова вошли в обиход всех флотов мира.

Учебные планы «Красного Кавказа» всегда отводили важное место тренировкам личного состава по борьбе за живучесть.

Ведь не секрет, что вооруженные силы, в том числе и корабли, для того и существуют, чтобы рано или поздно принять участие в боях. А боевая обстановка, как правило, бывает серьезнее предполагаемой, и лишь учения на грани допустимого позволяют подготовить личный состав к всевозможным неожиданностям и осложнениям. Именно этими критериями мы руководствовались в мирное время, и сейчас они приносили свои плоды.

Первым делом в затопленные помещения спустились водолазы. Они обнаружили пробоины, определили их характер и размеры и оказали кораблю первую помощь, законопатив поврежденные места.

Пущены в ход эжекторы, стационарные и переносные насосы. Но они то и дело останавливались: в воде много мусора, который засоряет сопла водоотливных установок. Без помощи людей здесь не обойтись, и краснофлотцы аварийных партий, то стоя по грудь в ледяной январской воде, то ныряя, очищают насосы.

За уровнем воды в отсеках ведется непрерывное наблюдение. Десятки краснофлотцев докладывают по телефонам в пост энергетики и живучести о состоянии дел в помещениях, и по их указаниям в самые опасные места тотчас отправляются аварийные партии. Величайшую преданность долгу и присяге проявил в эти напряженные минуты краснофлотец Николай Колосов. Находясь в одном из кормовых отсеков, он контролировал поступление воды. Его четкие и своевременные доклады не раз предотвращали прорыв переборок. Одна из них лопнула внезапно. Мужественный краснофлотец не покинул поста. Заливаемый водой, он продолжал держать в курсе дел своих товарищей, которые пробивались к нему на помощь. Выйти из отсека Колосов не успел. Когда помещение осушили, его обнаружили на боевом посту. В руке у мертвого моряка была зажата телефонная трубка…

Дифферент на корму, как я уже говорил, достигал четырех метров. Волны свободно перекатывались по верхней палубе - ют почти полностью ушел под воду. Это таило в себе немалую опасность, ибо вода могла затопить кормовые погреба через горловины многочисленных люков, которые оставались незадраенными. Закрыть их мы не могли: в люки были опущены шланги насосов и помп, откачивающих воду. Чтобы как-то ограничить ее поступление, матросы прикрыли зияющие отверстия люков брезентами.

Идет час за часом. Основную тяжесть борьбы с водой несут аварийные партии. Следуя за водолазами, они заделывают пробоины более капитально накладывают пластыри, которые изготовляются тут же, на ходу, устанавливают распорки, поддерживающие наиболее слабые места, цементируют трещины и разошедшиеся швы. Все эти меры в конце концов возымели свое действие: прорыв переборки на сто четвертом шпангоуте был предотвращен.

Спустившись в одно из помещений, где положение долгое время оставалось наиболее трудным, я застал там главного старшину Петра Сучкова, краснофлотцев Дмитрия Квачу, Сергея Смирнова, Леонида Ручко, Александра Киселева. Намученные многочасовой труднейшей работой, моряки едва держались на ногах от усталости, но их лица выражали непередаваемую радость. Люди сделали все, что могли. И даже больше. Они в буквальном смысле слова своими телами преградили путь воде. Среди краснофлотцев находился и секретарь комсомольской организации «Красного Кавказа» Андрей Стукань. Молодой командир работал наравне со всеми, и сейчас стоял мокрый, с ободранными в кровь руками, которыми он ощупывал рваные края пробоин и подавал товарищам заглушки и клинья.