Читать «Россия в XVIII столетии: общество и память. Исследования по социальной истории и исторической памяти» онлайн - страница 217

Александр Борисович Каменский

572

Анисимов М. Ю. Российская дипломатия в Европе. С. 274–275.

573

В отличие от Екатерины, при Елизавете Петровне «кандидатура “Пяста”, т. е. природного поляка, Россией отвергалась, ибо, по мнению Петербурга, поляки склонны к собственной корысти и существует риск потери влияния на Варшаву в случае, если король-поляк решит изменить внешнеполитическую ориентацию страны» (Анисимов М. Ю. Семилетняя война и российская дипломатия. С. 380).

574

В этой связи представляется возможным предположить, что отказ на рубеже 1770-х – 1780-х гг. от внешнеполитического курса, разработанного в начале царствования Екатерины Н. И. Паниным и основанного на союзе с Пруссией, в пользу союза с Австрией ради реализации Греческого проекта был серьезной ошибкой Екатерины. Если бы Россия придерживалась союза с Пруссией, второго и третьего разделов Польши, возможно, не произошло. В свою очередь участие в разделах не только испортило реноме России в общественном мнении, но и ослабило ее позиции на международной арене, в частности, в качестве гаранта Тешенского мира и арбитра в отношениях германских государств (см.: Шарф К. Екатерина II, Германия и немцы. М.: НЛО. 2015. С. 410.). Это обстоятельство важно с точки зрения общей оценки итогов внешней политики Екатерины, однако эта проблема выходит за рамки темы данной главы.

575

делом весьма примечателен: очевидно, что в отсутствие официальной трактовки этого события опытный придворный просто не знал, стоит ли это делать.

576

Об английских карикатурах на Екатерину см.: Cross A. Catherine in British Caricature // Idem. Catherine the Great and the British. Astra Press. 2001. P. 29–44.

577

Шарф К. Екатерина II, Германия и немцы. М., 2015. С. 410.

578

Примечательную (основанную на толковании высказываний В. И. Ленина) трактовку возникновения в России второй половины XVIII в. «буржуазного национализма» и появления в связи с этим интереса дворянства к историческому прошлому см.: Берков П. Н. Из литературного наследия М. М. Хераскова (Анонимная статья «О письменах Словенороссийских и тиснении книг в России».) // XVIII век Сборник. Выпуск 1. Изд-во АН СССР. М.; Л., 1935. С. 366–367.

579

Понятно, что это обобщенная характеристика и что и первое, и второе, и третье поколения были далеко не однородны.

580

Оппозиция старой и «новой» России составляла основной пафос публицистики и литературы петровского времени. В обновлении России, ее «превращении», выведении из исторического «небытия» видели основную заслугу Петра I (см.: Стенник Ю. В. Идея «древней» и «новой России в литературе и общественно-исторической мысли XVIII – начала XIX века. СПб., 2004. С. 13–60).

581

См.: Каменский А. Б. Подданство, лояльность, патриотизм в имперском дискурсе России XVIII в.: к постановке проблемы // Ab Imperio. 2006. № 4. С. 92.

582

Интересно, что Ф. Ц. Лагарп, покидая в 1795 г. Россию, рекомендовал великому князю Александру Павловичу читать по русской истории исключительно иностранных авторов. Можно было бы предположить, что это было обусловлено тем, что он не знал русского языка, но впоследствии на копии этого письма Лагарп сделал помету, свидетельствующую о том, что он был знаком с «Историей государства Российского» Н. М. Карамзина (См.: Император Александр I и Фредерик-Сезар-Лагарп: Письма. Документы. Т. 1. 1782–1802. М., 2014. С. 150).