Читать «Старая дорога. Эссеистика, проза, драматургия, стихи» онлайн - страница 40

А вот еще одна молитва.

«Человек, которого я знал близко, – писал владыка Антоний, – который оказал на меня определенное влияние в молодости, во время немецкой оккупации был схвачен и отправлен в концентрационный лагерь. Он вернулся оттуда через четыре года. При первой встрече я спросил его: «Что вы вынесли из лагеря?». Он ответил: «Тревогу». Меня это поразило, потому что он был человеком крепкой веры, сильным человеком; и я переспросил: «Вы хотите сказать, что потеряли веру?». И он ответил: «Нет; но видишь ли, пока я был в лагере и подвергался жестокостям, насилию, я сознавал, что Бог дает мне власть прощать. В любое мгновение я мог сказать: Господи, прости! они не знают, что творят… В любое мгновение я мог сказать: Господи, Тебе больше нечего взыскать с них, я простил им в Твое имя. А теперь я на свободе; те, кто нас так мучил, когда-то встанут перед судом Божиим, и я хотел бы всем существом воззвать к Богу: «Прости!». Но как Он может мне верить? Я больше не страдаю…»

Далай-лама, духовный лидер тибетских йогов и мудрецов, поведал о преклонных лет монахе, который провел в китайской тюрьме восемнадцать лет. После своего освобождения он в конце концов добрался до Индии. Как-то Далай-лама спросил его о том, что он пережил в ГУЛАГе? Монах сказал, что несколько раз сталкивался лицом к лицу с опасностью. Тогда Далай-лама спросил, о какой опасности идет речь, полагая, что монах говорит об угрозе для жизни. И монах ответил, что это была опасность утратить сострадание к китайцам…

Чем отличаются друг от друга этот хасид, православный и тибетский буддист? Ритуализированными формами богопочитания? Безусловно. Различие языков и образов религиозного опыта не может быть устранено. Но в духе этих троих людей ничто не разделяет, в духе они едины. И встретились они на вершине одной горы.

7 декабря 2015 г.

О твердости духа

Недавно я получил письмо из Харькова. Моя корреспондентка написала: «Особо выделила для себя такую фразу Зинаиды Александровны: “Чем больше зла перед нами, тем больше тишины и света должно быть в нас”. Мысль замечательная. Я бы добавила: тем больше твердости духа, чтобы остановить зло».

Это добавление глубоко меня взволновало. Как именно автор письма собирается останавливать зло?

Григорий Соломонович был человеком безусловно твердого духа, но твердость эта была основана на удивительной открытости сердца, на незащищенности сердца. Вот она загадка из загадок. Пройти всю войну и не ожесточиться. Узнать страдание и стать мягким с другими. Размягчить все твердое в себе и стать сильнее. Нет силы духа без чувства иконной красоты. Нет силы духа без полного затихания ума. Нет силы духа без стремления к прозрачности. Твердый, но не прозрачный дух умножает силы зла.