Крыши убелил и вывескидолгожданный снегопад.Всеми хлопьями искристымиоблепил меня до пят.И обнял крылами белымидушу до таких глубин,что глядел я вечность целуюв небоили – миг один.
* * *
Христос воскрес, восстал из мертвых, ноне как из почвы брызнувший росток,не как земли хмелящее вино,не как травой усвоенный урок.Христос воскрес, восстал из мертвых, ноне как исполненный весенних силпрозрачный воздух; и не как окно,которое я снова растворил;не как журчащий весело ручей;не как звезда неведомых миров;не как цветы лиловые полей;не как плоды тяжелые садов.Узнать Его земных не хватит глаз.И сил, и жил не хватит никаких.Христос восстал из мертвых только в нас!На глубине такой, где нет слепых.Где нет привычных очертаний рук.Где нет знакомых запахов и снов.Где Он с тобою говорит как друг.Где и не нужно даже нужных слов.И вот тогда нам, кажется, даноЕго увидеть. Воздух полон Им.И входит в растворенное окновесенний день, сияющий, как нимб.
* * *
Как земляника ранняя горчит!Как рыжий ствол печален на закате!Я замолчу, и Бог заговоритна языке, который всем понятен.И разольется в небе киноварь.И луч последний так вонзится в душу,что все отдаст она за Твой букварь,за то, чтобы саму себя дослушать.
* * *
На излете июнь. Чем отвечу я дальнему грому?Постепенно темнеет, становится все незнакомым.Поднимается ветер. Березы вершинами плещут.Этот медленно меркнущий воздух не мне ли завещан?Этот млечник и мятлик лесной, эти дали и долы?Но короткая молния вдруг небеса распорола.Не прошла стороною гроза, шалым краем задела.Огнедышащей твердью омыла и душу, и тело…Сколько минуло, боже ты мой, а берет за живое,эта черная, мокрая крыша, гнездо родовое.Не опишешь того, что любому до боли знакомо.Как блуждала по гулкому дому июльская дрема.Как сосна за окном поколения три не сводилавзгляда с нашего клана, рогами бодая стропила.А когда умирала, роняя огромные сучья,все прощала смолою горючей, иглою летучей…Просыпаюсь и знаю, что лучше уже не бывает.По своим же следам возвращаюсь к еловому раю.Мне легко и привольно по старой дороге идется.Как туманны, хрустальны снопы восходящего солнца!Бор сосновый сверкающий каплями, медный, тенистый.Как лучи земляничного утра влажны и душисты!Птаха прянет, за нею слежу лихорадочным взором.Затрещит всеми перьями, как плоскодонка мотором.Засинеют фиалка и шпажник. И это дорожевсех побед под луною. И где зацветет подорожник,там и Царствие Божие. Дальше – полынь и марьянник.Я вернулся, и к речи припал очарованный странник.
* * *
Я Тебе благодарен, Небесный Отец,за июнь, медуницу и пижму,за судьбу как у всех, стрелолист и чабрец.И за то, что я слышу и вижу.Близок вечер, до смерти еще далекоили… Что от гадания толку?Бледнокрылая бабочка в черном трикоопыляет бордовую смолку.От сосны через душу прокинут к соснефиолетовый мост паутины.Всей листвой поднебесною плещут во мнедальних лип молодые вершины.Это все, чем лесная душа дорожит,чем от века она обладала.Тень просторным узором дорогу пятнит.Боже мой, разве этого мало?За порогом корней начинается лес.Края хвойного полная чаша…Начинается Бог за порогом небес,там, где сердце сбывается наше.
