Читать «Старая дорога. Эссеистика, проза, драматургия, стихи» онлайн - страница 117

Антон просыпается. Тяжело дышит. Хлопает глазами. Садится на кровать и свешивает ноги.

Вечер. Павел Егорович с видом приговоренного к казни спускается в подвал своего дома. На кушетке развалился Селиванов, он тасует карты. Изо всех углов глядит холостяцкий быт. Однако постояльцу свойственны замашки щеголя. Там шелковый галстук, там цветной стакан. Строгость в обстановку вносит император. Костяной человек стоит, опустив голову, и смотрит в пол. Постоялец был бы похож на расквартированного драгуна, если бы не скелет рабочего галетно-сухарной фабрики, который бросает зловещую тень на ложе Селиванова. Павел Егорович садится на краешек кушетки и вздувает кулаком лежащую в ногах жильца подушку.

– Дуся, у тебя очень запустились нервы, – берет Гавриил Петрович компанейски-задушевный тон.

– Дом заложен, Пресвятая Богородица! Время платить, а в кармане чахотка.

– Плохи дела, – откладывает карты и садится на кушетку постоялец.

– Ткаченко вексель на тысячу рублей опротестовал. В суд подал, душегуб, – качает головой папаша.

– Авось обойдется, – утешает Селиванов.

– Да не обойдется. Не обойдется! Тебе ли не знать, Гавриил Петрович? Чай, в Коммерческом суде служишь.

– Разве? А я и позабыл.

– Шутишь?

– Какие шутки… Ладно, – жилец вынимает из-за пазухи пачку денег и гербовую бумагу. – Вот тебе пятьсот рублей, Павел Егорович. А вот бумага.

Папаша не глядит ни на бумагу, ни на деньги.

– В бумаге сказано, – продолжает Селиванов, – что хоромы свои ты на меня переводишь. Деньги после отдашь. Когда дела в гору пойдут. А заодно и дом обратно получишь.

– А ежели не пойдут? – автоматически принимает пачку денег и гербовую бумагу папаша.

– Не об том думаешь. Тебе по векселю платить.

Павел Егорович кивает.

– По завтрашнему векселю мы деньги внесем, – рассуждает Селиванов. – А по другим векселям? Через неделю-другую и остальные кредиторы ко взысканию предъявят. Крыть-то нечем.

– Нечем, – соглашается папаша.

– Уезжать тебе надо, Павел Егорыч, да подальше.

– В Москву?

– Вот-вот.

– Значит, в Москву.

Папаша, уже было согласившийся с планом Селиванова, возвращает ему деньги и бумагу. И так же автоматически, как и принял их у него.

Селиванов озадачен. Вертит пачку в руках.

– Мягко стелешь, да жестко спать, – вздыхает бакалейщик Чехов.

Павел Егорович поднимается и идет к лестнице. Селиванов ставит перед папашей императора. Скелет трясется и звенит костями. Селиванов в паре с императором разыгрывает настоящий спектакль, так что к финалу папаша теряет дар речи.

– Явятся судебные приставы, да как закричат: «Подать сюда такого-то…», – трясет рукой Александр I. Рукой скелета управляет Селиванов. «Нету, уехал», – скажу. «Нужен! Хоть из земли выкапывай», – куражится император. «Нету! Как выкопать? Ни в земле нету, ни на небе. В сундуке глядели? Тоже нет. Ну, а на нет и суда нет». «А вы, – спросят меня, – кто таков?» – царь хватает Селиванова за грудки. «А, я милостивые государи, квартирант. С меня взятки гладки. Ступайте с Богом».