Читать «Самый большой подонок» онлайн - страница 294

За мостом улица круто задиралась вверх, но для мощного «олдса» подъём был сущим пустяком. Фабрика заполняла близлежащие переулки адским шумом. Шум немного стих, когда, взлетев на горку, Лоренс проехал через арку, пробитую в нижней части нелепо стоявшего поперёк дороги большого трёхэтажного дома, напоминавшего старинный крепостной бастион. Затем улица вновь резко пошла под уклон, а асфальт сменился булыжником. Поэтому, завидев счётчики, Эдуард без долгих колебаний въехал на стоянку и запарковал «абордажную саблю».

Он не спеша вылез из машины, с наслаждением разминая затекшие ноги, а мальчик не открывая дверцы перемахнул через борт и не дожидаясь Лаврентьева побежал под гору. Эдуард медленно обошёл «олдсмобил» кругом и, подышав на след от сандалии мальчика на торпедо и критически покачав головой, вытянул руку вперёд и театрально произнёс в напитанное зноем пространство:

– Акриловый лак «Волшебное зеркало»! Особая стойкость! Гарантия три года!

Затем он быстро зашагал по узкому асфальтовому тротуару, не решившись испытать свои не уступающие в блеске «Волшебному зеркалу» мокассины на грубом булыжнике мостовой. Кругом было безлюдно, всё будто вымерло. Эдуард взглянул на часы: стрелка приближалась к двум часам пополудни.

Мальчик стоял у росшего на углу громадного кряжистого вяза, ожидая Лоренса. Эдуард взял его за руку, и они повернули налево – на тихую улочку, куда сквозь сплошной зелёный свод, образованный столетними тополями, вязами и липами, с трудом пробивались отдельные солнечные зайчики. Булыжная мостовая здесь выглядела ещё более старинной и ухоженной, чем у автомобильной парковки. Тускло блестевшие булыжники почему-то напоминали полузакопанные в землю человеческие черепа.

Мужчина и мальчик двинулись вдоль высокого чугунного забора уникальной старинной работы. Понять, что за ним находится, было совершенно невозможно из-за буйной зелени. Справа же, как знал Лаврентьев, располагались небольшие пансионаты и санаторий для сердечников. Коттеджи и приземистые одноэтажные корпуса прятались за общим решётчатым, в цвет зелени, деревяным забором, за которым разросшиеся кусты акации, сирени, жасмина и шиповника стояли такой плотной и непроходимой стеной, что делали присутствие изгороди излишним. Эдуарду стало гораздо легче дышать в дурацком дакроне, потому что повсюду лежала тень, а воздух был напоён изумительными ароматами лета.

Вот только тополиный пух неприятно щекотал ноздри. Он летел нескончаемой белой метелью из огромного парка, начинавшегося за глухим непроезжим переулком, отходившим влево от булыжной мостовой и упиравшимся в высоченную стену из красного кирпича. Эта мощная, казавшаяся несокрушимой стена ограничивала вытянутый вдоль мостовой парк с одной из боковых сторон. С трёх других он был обнесён лишь невысоким, чуть более метра, штакетником, выкрашенным в тёмно-зелёный цвет. С асфальтовой дорожки, по которой шагали Эдуард и мальчик, можно было попасть в засаженный преимущественно тополями парк через прорезанные в штакетнике на равном расстоянии узкие, без дверей, калитки. Дорожка буквально утопала в сугробах облетавшего зачастую вместе с ветками тополиного пуха, в котором копошились желторотые воробышки, не так давно появившиеся на свет и теперь пытавшиеся научиться летать. Они подпрыгивали и неумело перепархивали с места на место, с реечки на реечку, со столбика на столбик, и, казалось, их ничего не стоит поймать. На деревянных тумбах расселись любопытные трясогузки, весело напевая короткие немудрёные песенки и потешно покачивая хвостами. Выше, на деревьях, сидели, переговаривались друг с другом и перепархивали с ветки на ветку сотни и, наверное, тысячи грачей. До сих пор Эдуарду не приходилось встречать такого количества собранных в одном месте чёрных как смоль птиц. Их вид напомнил ему такую же чёрную униформу дёртиков, и настроение его несколько упало.