Читать «Самый большой подонок» онлайн - страница 248

Почти не прицеливаясь, как я это в совершенстве умел, я вогнал первую пулю точно в середину потного лба Хремпла, с торопливой радостью громко чавкавшего жевательным табаком. Хремпл слабо икнул, тело его откинулось на спинку настрадавшегося под толстяком стульчика, голова безвольно упала на грудь. «Спиттлер» работал как часы – как хронометр О. Горожанина. Классический скоротечный полный финиш.

В зале воцарилась такая жуткая тишина, что мне даже почудилось, как изо рта Хремпла стекает на тройной подбородок жёлто-зелёная табачная жижа.

На Определителя нашёл самый настоящий столбняк. Он выключал и никак не мог выключить лампу. Неужели он надеялся, что полумрак станет для меня и «спиттлера» серьёзной помехой? Мне было хорошо видно, как скуластое лицо Главного исказил безумный страх, а его большой выпуклый лоб покрылся испариной. Про человека в подобном состоянии говорят, что у него «земля на лице». Земля проступила и на физиономиях охранников, они стали бледными, как кладбищенские госты. Трудно было понять, что за ступор охватил всю эту братию во главе с больше других растерявшимся Определителем. Ведь не думали же они, что пистолеты вообще и мой безотказный «спиттлер» в частности стреляют вишнёвыми косточками?

Эти незатейливые мысли пронеслись в моей голове со скоростью света. В следующее мгновение я двумя выстрелами перебил замки и стартовал из клетки на волю со всей быстротой и мощью рабочего ритма. Как бегун на длинные дистанции, в совершенстве овладевший «игрой скоростей», играет с менее опытными соперниками в кошки-мышки, отрываясь от них в удобный для себя момент и выдерживая необходимую и достаточную для победы тонко чувствуемую им дистанцию, так и я сейчас передвинул рычажок внутреннего реостата, управляющего скоростью рабочего ритма, и обеспечил приемлемый временной отрыв от противников, дающий мне решающее преимущество в смертельной схватке.

Тела, головы и конечности охранников едва заметно колыхались, будто помещённые в характерную для кошмарного сна густую и вязкую среду. Они невероятно медленно меняли положение в пространстве, безнадёжно отставая от актуального момента на один, на два, на три темпа. Чтобы постоянно опережать противников, мне приходилось врубать изо всех сил. И я показал этим красно-коричневым тихоходам всё, на что был способен. Я превентивно перешёл в сверхскоростной, но чрезвычайно энергорасходный режим волновой функции. Я действовал в стиле того самого неуловимого флуктуирующего электрона, который размазан по всей ядерной орбите, пребывая одновременно и тут, и там, и везде. Я уже расстрелял больше половины боезапаса, когда наконец некоторые охранники вытащили свои пушки и открыли жестокий огонь на поражение. Но это было всё равно что пытаться попасть в вибрирующую гитарную струну или в лопасть самолётного пропеллера из установленной на этом же самолете автоматической пушки, специально синхронизированной так, чтобы выпускаемые ею пули не повреждали пропеллер. Я тоже не церемонился с охранниками, стреляя отнюдь не по ногам: на кой чёрт они нужны мне живыми? Когда я завершил грязную адову работёнку, то мог уверенно заключать с намеренно оставленным в живых Определителем «аглицкое пари», что никому из валяющихся на полу не понадобится контрольный выстрел и не поможет пресловутый Регенератор. В восемнадцатизарядной обойме «спиттлера» (Исполнители называют пистолетную обойму «клипом») оставалась пара патронов, но горизонт был пока чист, и я не стал перезаряжать пистолет: этого более чем достаточно для уверенного приведения свежеиспечённого заложника к полному финишу, если его приспешники откажутся выполнить мои требования.