Читать «Дневник. Том 2» онлайн - страница 70

Я пробродила и проездила на трамваях четыре часа, – эти трое да загорелый ученый (я думаю, что это был ученый) – единственные улыбающиеся люди, попавшиеся мне навстречу.

Надо бы сходить на футбольный матч. Вероятно, там много бездумных лиц. Но улыбаются ли эти озверелые футболисты?

В трамвае на площадке стоял красивый мальчик лет 12 с очень незаурядным лицом, хорошо одетый. Напряженно-озабоченное выражение лица. Что это такое? Кому же на Руси жить хорошо?

Мне кажется, что угнетенное состояние целого народа проявляется в каких-то флюидах, в каких-то радиоволнах, посылаемых нашим мозгом, которые бессознательно или подсознательно воспринимаются всеми.

Заходила Наталья Васильевна. Она начала читать мою «Русскую старину» с 1-го тома 1870 года. Два тома уже прочла, теперь взяла следующие два.

Когда-то бедный А.О. Старчаков мечтал: «Бросить бы всякую службу, жить в Детском и читать Вашу “Русскую старину”». Не удалось ему это.

Вновь арестована Муся Малаховская. Говорят, что в Москве много арестовано уже прежде «репрессированных». Хорошо, что она сидит в таком глухом углу. Ее хоть только сократили.

4 июля. Второй день лежу. Была недавно у д-ра Сорокиной, она нашла у меня расширение аорты, которое и дает боли. И ночью, когда так ноет сердце, я с ужасом думаю: а что, как не дождусь рассвета, не дождусь братьев? Боже мой, дай дождаться.

Конечно, эта зима не могла пройти для меня безболезненно.

Сонечка еще на даче у Толстых. Лежу одна, читаю «Русскую старину», Милюкова, Ségur’a. Девочки даже ни разу не зашли ко мне в комнату, чтобы узнать о здоровье. Они настолько привыкли принимать все как должное, что побеспокоиться со своей стороны обо мне им не приходит в голову. Впрочем, благодарности я никогда ни от кого не жду. Немножко бывает больно, но и только. Зато кто меня порадовал, это сербы. Единственный мужественный народ. Они не пошли в немецкое рабство, не пошли и в партийное.

Мне надо воспитать Сонечку так, чтобы она была наследницей моих вкусов, как я осталась верна папиным пристрастиям. Я от него получила одну книгу былин «Древнерусские стихотворения» издания 1804 года и памятники древнерусской литературы, у меня теперь их очень много, есть и собрание Гильфердинга, и многих других. Кроме Вебера (отца) я собрала уже много сказаний иностранцев, и будут деньги – буду собирать и дальше по русской истории. Грустно смотреть, как жены Павла Щеголева мигом разбазарили редкую библиотеку Павла Елисеевича.