Читать «Дневник. Том 1» онлайн - страница 56

3 февраля. В ноябре Толстой написал комедию «Махатма», которую ни один театр не принял, что все же очень показательно.

Писать на тему поругания теософов посоветовал и все нужные материалы дал Алексею Николаевичу Мерварт. Я слышала только первое действие, и мне сразу же не понравилось. Дело было за обедом, все аплодировали, но даже из любезности я не могла похвалить пьесы и тогда же сказала, что неудобно высмеивать Кришнамурти, который является только проповедником нравственности и еще последнего слова не сказал.

Пьеса написана как грубый фарс. Содержание 1-го действия было таково: собрание теософов, среди них русская княгиня, не то Тетюшина, не то что-то в этом роде, уничижается перед йогом (бывшим американским бандитом). Все в обожании перед ним. Он ждет к себе богатую американку, которую нужно обработать, чтобы получить деньги. Появляется ее муж, богатый американский промышленник, с агентами. Ему необходимо установить flagrant délit, чтобы развестись с Betcy. Он обещает йогу за это деньги и прячется. Приходит Betcy, очень пылко настроена, но йог ведет себя крайне целомудренно. Дама недовольна, муж тоже, какой-то общий скандал и появление с громом и молнией главного йога. И тут они сторговываются с американцем, что он даст им какие-то миллионы за объявление Кришнамурти Богом. Американцу нужен Бог для противопоставления коммунизму, для влияния на рабочих, для сохранения рабочих в своих руках, для одурачивания их. Это первый акт. Дальше, кажется, этот план не осуществляется, т. к. Кришнамурти женится и коммунизм торжествует.

Осмеяние загнанных на Соловки теософов мне показалось не слишком благородным и не очень своевременным, но я была уверена, что вещь эту наши arrivistes’ы поставят с удовольствием, а между тем в Москве Корш и МХАТ отказались, отказался даже Мейерхольд.

Вчера я застала Наталью Васильевну заплаканную и первый раз почувствовала в семье размолвку. Перед моим уходом она мне рассказала, что очень расстроена тем, что А.Н. хочет непременно арендовать имение Сергеева на Валдае, что это будет стоить несколько тысяч, которых нет, и что это будет петлей. Н.В. говорила: «Я устала, я постоянно страшусь, что может подвернуться мерзавец и подбить Алешу на какой-нибудь поступок, который ему только принесет вред. Сколько я страдала из-за “Заговора императрицы”, сколько уговаривала не писать, а теперь из-за “Махатмы” мы совсем рассорились, он и на вас дулся, чувствуя, что вы против, и я так рада, что пьесу не приняли; зачем ему это, когда он наряду с этим пишет такие вещи, как Петр».