Читать «Дневник. Том 1» онлайн - страница 55
Любовь Васильевна Шапорина
Когда я вчера вернулась поздно, пришлось Алену разбудить, чтобы переложить на другую кровать. Когда она меня увидела спросонья, то так вся и прильнула ко мне. «Мамочка, миленькая», чуть не заплакала. И так мне стало тепло-тепло. И бедный Юрий от всего этого тепла отказался добровольно.
1930
24 января. Господи, Господи, помоги и выведи Россию на Твой путь. Вернулась сейчас от В. Я. Шишкова; пока никого не было, он читал мне Евангелие от Луки – притчу о судье неправедном. «И приидет Господь, но многих ли найдет верующих?» Он боится, что сбываются худшие предсказания, я же не могу, не хочу потерять веру в лучшее будущее, в Россию, в свободную счастливую Россию. Так хочется оттолкнуться от земли и полететь к солнцу, в теплый вольный воздух.
Вчера заходила Наталья Васильевна с Марианной, у них сейчас увлечение коллективизацией, колхозами и обращением крестьян в рабство.
«Кто нам ближе, – говорит Н.В., – большевики или крестьяне? Конечно, большевики. Мы все, так же как и они, – дети, внуки Герцена, Бакунина, Кропоткина. Они (большевики) это понимают и нас ценят. Все писатели сейчас зарабатывают как никто. А сорвись их политика по отношению к крестьянству, победи мужик, он всех нас, интеллигенцию, к чертовой матери пошлет, это будет царство Цыганóвых (хозяин дома, где живут Толстые, всячески пытавшийся их притеснять). Мужик сметет город, Эрмитаж, это будет эпоха мещанства, это будет очень страшно».
Я с этим никак согласиться не могла – нельзя считать 100-миллионный народ quantité négligeable. Мы все от Герцена и прочих, продукт западноевропейский, и может быть, нас и надо к чертовой матери отправить. В прошлом году Н.В. с таким же увлечением говорила мне о владычестве немцев, а этой осенью А.Н. говорил о том, что все это, включая и пятидневку и непрерывку, грандиозная провокация. Я думаю, что у Толстого никаких ни убеждений, ни определенных политических верований нету. Важно, чтобы ему и его семье было хорошо и чтобы он мог
У Шишковых были молодежь Толстых, Наталья Васильевна и Петровы-Водкины. На днях Кузьма Сергеевич говорил мне: «Тоска, и не только от болезни. А знаете, безотчетная тоска есть предвестие грядущих бед». На это я вспомнила все творчество Метерлинка до войны, принцессу Мален, которая так ясно была предсказанием разорения Бельгии немцами. Запертая в башне, Мален смотрит в щель и с ужасом видит, что вся страна опустошена. Все творчество Метерлинка до войны проникнуто предчувствием беды. Когда-нибудь его назовут пророком.