Читать «Мозаика малых дел» онлайн - страница 39

Олег Д., когда я спросил, что он об этом думает, согласился со мной, но напомнил: для нееврейской части семьи обзаведение израильскими паспортами в последний момент может быть проблематичным – раз. А два – это способ открыть в Израиле счет. О первом я не подумал. Что до банковского счета, Израиль давно уже не то место, где у вас купят пса, не потребовав родословной.

* * *

В продолжение разговора с Д. не поленился с утра пораньше отправиться в израильское посольство, верней, к стенам израильского посольства. Нет никаких евреев, с вечера занимающих очередь, о чем я был наслышан еще в Париже – может, перепутали со своими? Только объявление: «По вопросам репатриации обращаться по телефону…» Не стал записывать. Подробности на сайте, в неотредактированном виде передающем интонацию:

«ВАЖНОЕ ПРАВИЛО: НЕТ и не может быть ЛИШНИХ документов. Самые разные документы и фотографии из семейного архива могут оказаться, неожиданно для Вас, полезными при консульской проверке» – на сей раз докажи, что ты верблюд.

«НА ЗАМЕТКУ. КТО ИМЕЕТ ПРАВО НА ИММИГРАЦИЮ В ИЗРАИЛЬ?

Еврей (человек, у которого мать – еврейка).

Сын/дочь еврея (для тех, у кого отец – еврей).

Внук/внучка еврея.

Жена/муж человека, имеющего право на возвращение по пункту 1–3.

Вдова/вдовец человека, имеющего право на возвращение по пункту 1–3, при условии, что он/она не вступил в повторный брак.

Для остальных существует обычный закон о въезде, по которому можно въехать в Израиль как член семьи репатрианта, но при этом не дают никаких олимовских льгот» – на проклятый вопрос: «Кто является евреем?» («Mi hu jehudi?») с большевистской незатейливостью ответил Бен-Гурион: «Тот, кто считает себя им».

«ВНИМАНИЕ: в целях безопасности запрещается проносить на территорию Посольства еду, жидкости и лекарства. В процессе приема у вас будет возможность выйти из самолета и поесть за пределами Посольства».

С «самолетом» это я от себя.

В самом посольстве мне делать было нечего. Знакомых там больше не осталось – все, как и я, на пенсии. Замоскворечье, улица Большая Ордынка. «В шаговой доступности» Третьяковская галерея и журнал «Иностранная литература», но, в отличие от «Третьяковки», в «Иностранке» еще все спят. Айда в Третьяковскую! Раз уж был в Русском, то все должно быть по-честному. Нечего подсуживать Ленинграду. Да я и не подсуживаю, я ведь знаю: в Русском музее идешь по убитому снегу, а в Третьяковке проваливаешься по колено, а то и по пояс – «В слезах по пояс, как в снегу» (или как-то так, не помню, кажется, у Аронзона). Чтобы кассирша не распознала иностранца – что бывало: «Да что вы, женщина, своя своих не познаша». – «Познаша, познаша… Покажите паспорт. Паспорта нету? Гони монету», – чтобы этого не было, ладонью стираю с лица заграничность, смущенно тру переносицу: «Вообще-то я пенсионер…» – «Покажите удостоверение». Пристыженно машу рукой. «Ладно, давайте так».