Читать «Яна и Ян» онлайн - страница 195

Ирена пила сок, а я заказал себе немного коньяку. Сейчас мне это было необходимо. Я, конечно, не большой специалист по вопросам семейной жизни, но тем, кто намеревается жениться, все-таки мог бы дать один замечательный совет: приготовься к тому, что в семейной жизни всегда будешь виноват ты. Сломала ли твоя жена ногу, испортился ли телевизор, не пришел водопроводчик или электромонтер, пошел дождь во время воскресной экскурсии, а она забыла плащ — в любом случае виноват ты. Смирись с этим и не протестуй. А все потому, оказывается, что ты ее не понимаешь. Да и есть ли на свете мужья, которые понимают своих жен? Даже Лацо, наш признанный философ, в данном случае бессилен. Что же тогда взять с нас?

Мы сидели молча, а за окном навстречу нам бежал поблекший пейзаж. Поздняя осень. Вдруг в окно, словно желтая птица, залетел кленовый лист. Он напомнил мне далекую осень, палатку у танкодрома. И тогда с деревьев дождем осыпались листья, от реки, из тумана, неслышно подкрадывались сумерки, а рядовой Захариаш пел свои грустные песни. «Ах, это время ветром унесло…» Интересно, чем занимается сейчас этот странный парень, который хотел спать у окна, чтобы видеть небо, и в тетрадь по технической подготовке переписывал стихи? Под конец службы он стал отличным наводчиком.

И снова меня охватила какая-то странная тоска. Не хотелось ехать в академию, но и дома оставаться тоже не хотелось. Уехать бы куда-нибудь, выйти на маленькой незнакомой станции и укрыться там на несколько дней! И опять откуда-то нахлынуло это навязчивое чувство, будто что-то безвозвратно ушло из моей жизни, как ушли когда-то утренние осмотры, вечерние поверки и песни у солдатского костра…

Ирана взяла сигарету, а я, задумавшись, слишком поздно потянулся за зажигалкой. Хорош кавалер!

— Представьте себе, Ирена, как бы я выглядел с розой за ухом, — попытался я хотя бы таким образом скрыть неловкость.

Она засмеялась:

— Почему именно с розой?

— Примерно так, наверное, я сейчас выгляжу. Не надо было пить коньяк, от алкоголя я становлюсь сентиментальным. В голову лезут воспоминания о днях давно прошедших…

— Ничего странного в этом нет, достаточно было видеть, с какой гордостью вы показывали свой командирский танк. И вовсе вы не сентиментальны, просто вам грустно.

Ее голос переливался сотнями оттенков. А последнюю фразу она произнесла с такой теплотой, что моя скованность вдруг куда-то испарилась.

Около нашего столика забалансировал официант, на подносе у него мелодично звенели рюмки — скорый, видимо, сокращал отставание от графика, и вагон бросало из стороны в сторону, как корабль во время бури.

— Еще коньяк, пан надпоручик?

— Нет, спасибо.

— А мне вы не хотите заказать коньяк? — неожиданно попросила Ирена.

— Извините… прошу прощения… Мне как-то не пришло в голову, ведь вы…

Я проводил ее до купе, где спорщики наконец прекратили дебаты о гуманизации техники, вытащили гитары и затянули песню, которую пели вчера в клубе. Ирена сразу же присоединилась к ним, а я вышел в коридор и закурил. Местность за окном скрывал густой туман, видны были лишь снопы искр, вылетавшие из трубы паровоза. И мне невольно подумалось, что моя бывшая рота завтра выезжает на стрельбы, а я буду дремать на лекциях.