Читать «О старых людях, о том, что проходит мимо» онлайн - страница 115

Как бы он ни страдал в душе, но в этом мире он наказания не понес. Внешне его жизнь протекала спокойно и плавно. Он добился всеобщего уважения и хорошего достатка. Его не мучили старческие недуги. Напротив, у него до старости сохранились великолепный слух и великолепное зрение: Адель вспомнила, как он нередко жаловался со свойственной ему благодушной усмешкой – слишком благодушной, чтобы быть искренней, – что у него чрезмерно острый слух, который со старостью ничуть не притупился, так что он слышит даже голоса, которых нет… Какие же это голоса он слышал, какой голос звал его? Какой голос звал его, когда разорванное надвое письмо, которое он хранил слишком долго, выскользнуло у него из непослушной руки? Нет, в этом мире он наказания не понес, если только вся его жизнь не была для него наказанием… Адель содрогнулась: оказывается, можно жить много лет рядом с другим человеком и совсем не знать его… Сколько лет? Она, его бедная родственница, прожила с ним двадцать три года бок о бок… И точно так же жила Пожилая Дама… Пораженная этой мыслью и качая головой, танте Адель вышла из комнаты, сложив руки вместе движением старой девы. В своем воображении она видела Пожилую Даму… Та сидела, исполненная достоинства и величия, хрупкая и исхудавшая, в своем высоком кресле. Когда-то она была женщиной, способной написать такое письмо, полное слов, багряных от страсти и ненависти, от безумия и стремления забыться в слиянии с тем, кто сейчас лежит на кровати – такой маленький, худой, старый, наконец-то умерший после долгих-долгих лет. Она была способна так писать… Ее слова все еще пылали огнем перед глазами как громом пораженной Адели – женщины, дожившей до преклонных лет со спокойной душой и без огня в крови.

И это было правдой, и она была на это способна! Адель все качала головой туда-сюда…

VII

На следующий день в Голландию вернулась Отилия Стейн де Вейрт, паром доставил ее в Хук-ван-Холланд. Ее сопровождал молодой человек лет тридцати – симпатичный юный англичанин, гладко выбритый, с румяными щеками, видневшимися из-под козырька дорожного кепи, широкоплечий, в клетчатой куртке и коротких брюках. Они вместе сели на поезд до Гааги.

Отилия Стейн была взволнована. Она умела молчать, когда считала это нужным, и никогда об этом не говорила, но догадывалась, была почти уверена, что Такма – ее отец, и любила его как отца.