Читать «Сокол против кречета» онлайн - страница 194

Гуюк улыбнулся, но затем неожиданная мысль пришла ему в голову.

— А скажи мне, — неуверенно начал он, тщательно подбирая слова. — Если я нарушу договор, то ты и вправду его умертвишь? — и пытливо уставился на собеседника.

«Ах ты сволочь такая, — весело подумал Константин. — Вот уж не дождешься ты этой радости».

— Ну что ты! — возразил он вслух. — Как можно?! Я ведь говорил, что это грех. Да и за что его убивать? Получается, договор нарушишь ты, а страдать должен невинный. Это несправедливо.

— Несправедливо, — эхом откликнулся Гуюк, явно разочарованный в своих ожиданиях.

Судя по вытянувшемуся лицу последнего сына Чингисхана, можно было сделать вывод, что у него несколько иные понятия об этике вообще и о справедливости в частности.

— Правда, я горяч во гневе, — добавил Константин, чтобы добить его окончательно. — Могу и не сдержаться, а потом буду жалеть. — И, заметив, как радостно вспыхнули глаза у царевича, безжалостно подытожил: — Но я, скорее всего, сразу отпущу его в родные степи и даже дам провожатых, чтобы они довезли Кулькана домой в целости и сохранности.

— Зачем?!

— Чтобы удержаться от соблазна греха, — простодушно пояснил Константин.

Скорее всего, Гуюку хотелось сказать в ответ очень многое, но он вновь промолчал. Больше на эту тему они не разговаривали, зато о многом другом беседовали целыми вечерами. То Константин заводил разговор о той непредусмотрительности, с которой чингизиды направились в поход туда, где даже в случае победы ожидать богатой добычи не приходилось, то о других богатых странах, то о выгоде договора.

— Я знаю, что Бату просто воспользовался доверчивостью твоего отца, — как-то сказал Константин. — Будь на месте великого каана его старший сын, он пошел бы гораздо южнее. Там богатые города, там держит свою казну багдадский халиф. С меня нечего взять, кроме деревьев, а их есть не станешь. Зато у нас с тобой в руках великий торговый путь, а где купцы, там и серебро. Я буду поддерживать на нем порядок. Пусть это и будет данью, которую мне по силам платить тебе. Но из уважения к моим сединам я прошу не указывать в договоре слове «дань». Зачем? Разве хорошо унижать человека? Это ведь тоже грех.

Он говорил, а Гуюк кивал, и если кивок был не очень охотным, то Константин повторял сказанное, но уже другими словами, чтобы нерадивый ученик не заскучал. Если он считал нужным, то возвращался к сказанному через пару дней, вдалбливая в голову этому двоечнику, как он мысленно его окрестил, все то, что считал необходимым.

Из дальнейших событий Константин сделал вывод, что даже двадцать лет отсутствия практики не смогли до конца изничтожить его учительские навыки. «Мастерство не пропьешь!» — ликовал он в душе, когда русские послы, вернувшиеся из Каракорума, рассказывали своему государю о том радушии, с каким встретил их великий каан Гуюк.