Читать «От грозы к буре» онлайн - страница 43

«Ой лукав ты, князь, — подумал епископ с невольным уважением. — Ну, погоди. Я ж тебя все едино в бараний рог согну».

— Волхв уже тогда зло творит, когда кровь людскую своим идолищам поганым в жертву приносит, — произнес Симон веско.

— Ты зрил где такое? Тогда скажи, — предложил Константин. — Нынче же мои люди его в железа закуют. Прямо сейчас их отправлю имать злодея.

— Ну а если он просто своим богам молится, то разве не подлежит суду за это?

— Так ведь бог един, — простодушно произнес князь. — Раз волхв богу молится, значит, какому — да нашему же, христианскому. Пусть он даже сам того не знает, но ведь нам-то с тобой, владыка, это хорошо ведомо, верно?

— Должен ли я так тебя понимать, что ты от деяний своих не отступишься ныне и повелений своих не отменишь? — решил одним ударом поставить все точки над «i» епископ.

— Правильно понимаешь, — кивнул князь. — Вначале я или мои люди решат, еретик ли он, а уж потом… — Он, не договорив, снова вытер платком мокрый лоб и, указывая на печь, которая выходила своей задней стороной в его небольшую светелку, пожаловался: — Душновато здесь, владыка, и жарко очень.

«По сравнению с огнем адским, кой тебя ждет, здесь холодно совсем», — чуть не сорвалось с языка епископа, но он сдержался, напомнил только:

— Проклят будет пращуром твоим князем Володимером в сей век и в будущий всяк, кто обидит суд церковный или отнимет что у него. Это тебе тоже ведомо?

— Ведомо, — вздохнул сокрушенно Константин. — Только при чем тут я? Суд церковный я ничем не обижал.

— Ты еретиков отнял у нас. Значит, постигнет тебя проклятье пращура. Болезнь же твоя — начало проклятия оного. Остановись, княже, пока не поздно!

— Не было, владыка, еретиков в тенетах твоих, — вздохнул устало Константин. — А тон свой повелительный для прихожан оставь. Там он уместнее. И все-то вы, отцы-святоши, норовите приказать, потребовать, казнью тяжкой пугануть или муками адскими. Повсюду догмы свои наставили, как охотник умелый в лесу ловушки на зверя с птицей. Только люди не звери. В них тоже, как и в тебе, искра божья тлеет, и у каждого она своя. Ты же, епископ, норовишь всех под одно причесать. Даже молитва и та непременно чтоб одна у всех была, а ведь ее слова из сердца должны идти. Оно же у каждого свое. Христос, насколько я помню, добру учил, заповедал пояснять людям и до семижды семи грехов прощать, а ты… Вспомни-ка лучше про Давида, которому бог так и не позволил храм построить. А почему? Слишком много крови на нем было. Не захотел господь, чтобы его храм кровавыми руками возводили. Опасался, наверное, что запачкают. Я ведь все до мелочей узнал у служителей, что к темницам этим приставлены были. Только за это лето они из твоих келий трех мертвяков вынесли да в прошлом лете с десяток, а в позапрошлом не упомнили число, но тоже не меньше пяти человек. Ты это судом именуешь?! Я же казнью мучительской называю и учение Христово такими деяниями пачкать не позволю ни тебе, ни кому иному. Понял ли ты меня, владыка?