Читать «Око Марены» онлайн - страница 5

Однако и у каждой гордости предел наступает. Последнее письмо от Ростиславы ему в Галич привезли. И вновь жалоб в нем не было, только просьба с выбором подсобить — какой монастырь лучше всего выбрать. Да еще подпись внизу необычная — Феодосия. Никогда ранее дочь своим крестильным именем не подписывалась. Не любила она его. Ей больше по душе гордое княжеское было — Ростислава. Да и к монастырской жизни тяги у нее отродясь не было. Скорее напротив. «Чем рясу на себя надевать, так уж лучше сразу к русалкам. У них-то жизнь попривольнее», — говорила она всегда.

А тут и муж ее словно с цепи сорвался, решил любимый Новгород на колени поставить. Словом, все одно к одному — возвращаться надо. Потому и Ярослав, разбитый под Липицей и устроивший со зла страшный самосуд над ни в чем не повинными новгородцами и смолянами, оказавшимися на свою беду в Переяславле-Залесском, поехал, смирив гордыню, не к тестю, а именно к брату Константину. И просьба одна у него была — чтобы тот его Удатному на расправу не выдал.

Потому и Мстислав, обычно добродушный и незлобный, невзирая на все уговоры своего союзника, не захотел мириться с зятем — и к городу его не пошел, и даже видеть Ярослава не пожелал. Последнее — из опаски, что сдержаться не сумеет. Он и даров его не принял — счастье дочери на злато-серебро не купишь. Лишь потребовал, чтобы зять ему Ростиславу вернул. А дабы нелепость своего пожелания скрыть — когда такое было, чтоб князь у князя жену отбирал, пусть даже она ему дочерью родной доводится, — Мстислав к повелению этому присовокупил, чтобы и новгородцы все, кои еще живы остались, тоже были на свободу отпущены и к нему доставлены. И оба знали, какое из требований главнее, а какое — так, для маскировки лишь. Скрипнул Ярослав зубами в бессильной ярости, но делать нечего — все исполнил. И скоро Ростислава с густо набеленным лицом — а как иначе два синяка свежих скрыть — уже у отца в шатре сидела. С ней он и уехал назад в Новгород.

Но такое тоже до бесконечности длиться не может. Замужней бабе — будь ты хоть кто — место рядом с супругом законным, а не у отца, к тому же теперь и случай удобный подворачивается — самолично при возврате пару слов сказать зятю разлюбезному, дабы уразумел, что шутки давно кончились и вдругорядь он, Мстислав, такого прощать не намерен.

— Сбирайся, — хмуро буркнул он, войдя к дочери в светлицу, и махнул повелительно девкам, что сидели на лавках, склонясь над вышивкой.

Челядь мигом исчезла.

— Как скажешь, батюшка, — послушно откликнулась Ростислава, поняв все без дальнейших объяснений, лишь спросив: — Как скоро ехать повелишь?

— Пока вече соберу, пока дружину проверю — с неделю, не менее, провозимся.

— Так ты сам меня повезешь? — не поняла княжна. — А почто со всей дружиной? Чай не на битву едешь — к зятю родному.