Читать «Встреча. Повести и эссе» онлайн - страница 37

Воспоминания по-прежнему больно ранили его. Всего труднее было, когда они являлись внезапно, как молния. По ночам он привык лежать без сна и размышлять, а когда работал над рукописями и не давалось нужное слово и вместо него подплывал какой-то паром, который переносил его назад, в прошлое, — ко всему этому он привык и переносил все это спокойно. Ничего неожиданного тут не было. Он привык уже к наплывам мыслей, и воспоминания о прошлом в такие минуты даже помогали ему ковать планы на будущее. А теперь? В самый разгар аудиенции, в которой речь шла о намерениях революционного правительства? Он вдруг испугался, что мысли и мечты его питаются одними иллюзиями. Но он был не тот человек, что живет иллюзиями.

Тереза. Гостиница «Медведь»… Однажды, на другое утро после возвращения их с Губером из Мотье, ему показалось, что она поровну делит между ними если не любовь, то свою заботу. Он хорошо ее знал. Ведь их брак длился восемь лет, и хотя последний год после бегства Терезы в Страсбург не в счет, зато вдвойне можно посчитать счастливые годы в Вильне, когда они еще были совсем одни. Она не из тех женщин, что быстро принимают решения. И ее воспитание, и особенно натура предполагали скорее, что она будет стремиться сохранить все как есть, не отказывая себе, разумеется, в некоторых отступлениях.

Сколько раз он ей говорил: так не годится. Корабль не может одновременно плыть к собственному причалу и в открытое море. Когда-то нужно решиться бросить якорь или поднять паруса.

В Травере настоящей пыткой были ночи, койка его превратилась в лобное место. Ружмон заказал для них четыре комнаты, две — для Терезы и детей на втором этаже, и по одной — для него и Губера на первом. И вот стоило завыть ветру за окном, заскрипеть половице, как он вскакивал в страхе. Он доходил до безумия, представляя себе, как Губер только и дожидается, пока он заснет, чтобы испытанным еще в Невшателе способом проникнуть к Терезе. Ему самому страстно хотелось к ней. Так он и лежал часами без сна, ворочаясь и мучаясь, а по утрам был совершенно разбит.

Радость в первый момент свидания была велика, всемогуща, но и ревность не меньше, она пожирала его целиком, без остатка. Фатальность ситуации, в которой он убеждался все больше, казалось, превосходила его силы. И разве они встретились здесь не с тою единственной целью, чтобы обсудить условия развода?

Чувство было такое, будто горы обрушиваются на него, а ему нужно найти спасение.

На третий день он отправил детей играть в сад и сказал не без ехидства Губеру: «Не соблаговолите ли, дорогой друг, заменить им отца на то время, пока я исполню тут роль черта в якобинском наряде? Вон, видите, Розочка уже трясет яблоки с яблони хозяйки. Подите же к ним, прежде чем они порвали себе чулки и платья, и поупражняйтесь в педагогике».

Губер не сразу понял его и с дурацкой наивностью стал спрашивать взглядом Терезу, что ему делать. Тогда Форстер добавил: «Вы что же, не понимаете, что я хотел бы побыть наедине с моей женой? Дела ведь не зашли еще настолько далеко, чтобы вы постоянно были в роли сторожевой собаки при ней».