Читать «Волшебный фонарь» онлайн - страница 144
Борис Самойлович Ямпольский
— Ха-ха-ха!
Вот два аиста, взглянув друг другу в глаза и прижав к груди длинные клювы свои, защелкали: «Так-так-так-так-так!» — она и над ними:
— Ха-ха-ха!
И каждый раз, отсмеявшись, она стоит над водой, грустная-грустная, как бы раздумывая: «Отчего же не веселит меня этот смех?»
АЛЬБАТРОС
Подул легкий теплый ветер, и в чистом синем небе сначала появились пушистые, белые, похожие на летящих лебедей, облака, потом за ними — рваные темные тучи. Дремлющий на бутафорской скале альбатрос очнулся и стал внимательно, изучающе смотреть в темнеющее небо.
Вот он хрипло закричал, словно окликая пролетающие тучи, словно звал обождать его.
Порыв сильного ветра влетел в клетку, альбатрос подставил грудь, и ветер вздул перья, а когда стало совсем темно, он жадно вдохнул грозу и с шумом раскрыл широкие, раздутые ветром крылья буревестника.
Взгляд его упал на скалу из папье-маше, точно для смеха присыпанную гравием, он фыркнул на нее, слетел в воду бассейна и стал крыльями бить в железную сетку: «Дайте бурю, бурю!» И когда сверкала молния и по треснувшему небу прокатывался гром, он злорадно хохотал: «А-а! Все в тартарары!»
Но легкая летняя гроза быстро прошла, небо, умытое дождем, засветилось тихой синевой. Спрятавшиеся было от дождя воробьи снова появились в клетке, легкомысленно чирикая.
Альбатрос меланхолично перевернул клювом брошенную ему служителем рыбу: «Без грома и молнии у меня и аппетита нет!»
СТРАУСЫ
Огромные африканские страусы, только недавно прибывшие из Сомали, медленно и важно прохаживаются по комнате, точно копытцами постукивая по полу сильными страусиными лапами.
Они подходят к окну и долго смотрят на тихо падающий снег, на этот белый, такой далекий волшебный мир и поглядывают друг на друга: «А ведь красиво, ничего не скажешь!»
— Стра-а-усики! Стра-а-усики! — зовет женщина, входя к ним с ведром, доверху наполненным свеклой и брюквой.
Страусы вытягивают змеиные шеи свои так, что головы их где-то под самым потолком, и с высоты покровительственно смотрят на эту добрую женщину: «А саранчи не будет?»
— Ешьте, ешьте, деточки, — говорит она страусам, которые, точно огромные, выросшие сыновья, стоят над ней.
И, пока они неторопливо, чуть насмешливо едят брюкву, она стоит, подперев рукой подбородок, и приговаривает: «Ешьте, ешьте…»
Поев, страусы опять отправляются на прогулку. Изредка, разминаясь, они делают пробежки, точь-в-точь как спортсмены перед соревнованием: несколько быстрых длинных шажков, перья раздуваются, как юбка, и снова шагом, спокойно, со страусиным достоинством, уже не обращая внимания на женщину с пустым ведром.
— Гуляйте, гуляйте, — добродушно говорит женщина и, подобрав «орешки», уходит из комнаты.
КУЗЯ
Старый, облезлый кондор Кузя в своих потрепанных шортах гуляет по посыпанным золотым песочком аллеям, высоко на голой тонкой морщинистой шее неся хищную головку, покрытую плоской строгой шапочкой академика.
А за ним идет девочка с прутиком, как за гусем.
Кондор останавливается и величественно, будто со скалы, оглядывает окрестности, а девочка над ним помахивает прутиком:
